Обетованный остров - [5]

Живописное зрелище представляло собой побережье Погона. Здесь можно было увидеть стоящие на якоре критские корабли, похожие на месяц, с кабиной и навесом для пассажиров, финикийские — напоминающие вытянутую миску с высоко поднятыми краями, египетские — по форме сходные с бананом. От них резко отличались быстроходные удлиненные корабли ахейцев — легкие крейсеры, изобретение которых позволило ахейским государствам утвердить свое господство на море, вытеснив ширококорпусные корабли критян с их традиционных рынков на островах и в Азии. Рядом с этими кораблями длиной до тридцати пяти метров и грузоподъемностью до ста пятидесяти тонн в заливе там и здесь сновали одновесельные и двухвесельные лодки, похожие на пироги баркасы, гондолы с каютой или балдахином, барки с профилем фантастической водной птицы.

Некоторые корабли, прибывшие в порт на длительное время, были вытянуты на берег. И тут же, рядом, на прибрежной площади, расположенной у храма Посейдона, купцы вели торговлю. Вот краснокожий египтянин в белоснежной юбке с тяжелым золотым ожерельем на обнаженной груди и серьгами в ушах. Он продает мирру и ладан, мазь для глаз, папирус, хвосты жирафов, слоновую кость и обезьян. Рядом с ним желтолицый хетт, с волосами, заплетенными в косу, расхваливает необыкновенные достоинства молодой рабыни, которая, по его словам, в искусстве любви превосходит богиню Иштар. Его недоверчиво слушает коринфянин, видимо, поставщик иеродул для храма Афродиты, и придирчивым взглядом торговца осматривает смуглокожую красавицу с головы до ног.

А вот и наш знакомый Диодор. Шествуя по торговой площади, он несколько замедлил шаг. Его прищуренные глаза скосились в сторону низкорослого юркого финикийца, который, вероятно, готовясь к отъезду, складывал свой навес. Но тут внимание Диодора привлек спешащий навстречу начальнику порта воин — расталкивая прохожих, он интенсивно и взволнованно размахивал руками. И прежде чем из уст взмыленного вестника вырвалось похожее на стон слово «навс» (корабль), начальник порта резко повернул голову к морю и понял все — в бухту Погона входило судно с пурпурными парусами, на которых отчетливо было видно изображение совы. Жестом подозвав к себе одного из следовавших за ним воинов, Диодор сказал ему властно и торжественно: «Немедленно запрягай самых быстрых лошадей, стрелою лети к царю Питфею и сообщи ему, что царь Афин Эгей прибыл в Погон!»

3. ОТВЕТ ОРАКУЛА

В сопровождении немногочисленной свиты царь Эгей сошел с корабля на берег. Пристально вглядываясь в его лицо, Диодор отметил про себя, что в этот раз оно было необычно суровым, а в глазах царя сквозили озабоченность, тревога и растерянность. Его движения не были, как всегда, размеренными и спокойными. В них ощущались несвойственные характеру Эгея порывистость и нервозность. Все это поразило Диодора и навело его на мысль о том, что нынешний приезд царя в Трезению — чрезвычайное событие, которое может иметь самые серьезные последствия.

— Здравствуй, анакт, — почтительно приветствовал Эгея Диодор, — слава великому Посейдону, помогшему тебе и твоим благородным спутникам благополучно прибыть в Трезению.

— Здравствуй, Диодор, — ответил царь. — Воистину велик Посейдон, покровитель Трезении. Благодаря его покровительству и я благополучно прибыл в Погон. О, если бы и другие боги были бы столь милостивы ко мне!

«Боги или богини? — усмехнувшись про себя, подумал Диодор. — Это уже кое-что проясняет».

Кто из богов, вернее, из богинь проявлял немилость к Эгею, было известно. Об этом рассказывали пикантные истории при дворах ахейских анактов и судачили простолюдины на торговых площадях. «Если именно эта богиня с тайным умыслом направила сюда афинского царя, можно быть уверенным — скучно здесь не будет», — решил про себя начальник порта, с трудом подавив на своем лице не совсем уместную улыбку.

— Здоров ли царь Питфей, здорова ли его благочестивая супруга Антия и царевна Этра? — спросил Эгей.

«Кто из них троих интересует его прежде всего?» — не без ехидства подумал Диодор.

— Велика милость богов, — сказал он. — Царь Питфей здоров на радость жителям Трезении. Здорова его прекрасная и благочестивая супруга. Цветет и хорошеет Этра. Неуместно мне спрашивать тебя о твоем здоровье, царь. Вероятно ты расскажешь об этом царю Питфею, гостем которого ты являешься, вступив на трезенийскую землю. А теперь, я думаю, было бы правильно в связи с твоим благополучным прибытием в Погон совершить возлияния на алтаре Посейдона. Благодарственные жертвы богу-властителю морей, несомненно, вы принесете вместе с царем Питфеем позднее. После совершения возлияний мы могли бы отправиться на колесницах во дворец царя. Я не решаюсь, царь, предложить тебе себя в качестве возницы, поскольку вижу в числе твоих спутников доблестного Антедона, который, как мне известно, в совершенстве овладел искусством управления лошадьми и постоянно исполняет обязанности царского возницы. Позволь, однако, предложить услуги благородному Эврилоху, одному из лучших мужей Афин, прославившему свое имя ратной доблестью и мудростью. Для всех остальных твоих спутников также готовы колесницы и искусные возницы доставят их во дворец Питфея.