Обетованная земля - [122]
— И что же ты пила? — Я по-прежнему думал о Мартине и ресторане «Эль Марокко».
— Водку. Мойковскую.
— Я тебя обожаю, — сказал я.
Она бросилась ко мне.
— Осторожно! — вскрикнул я. — Кофе Феликса!
Поздно. Кофейник с грохотом покатился по полу.
Мария отскочила. Кофе растекался по ее туфлям. Она засмеялась:
— А нам очень нужен кофе?
Я покачал головой. Она уже стягивала платье через голову.
— Ты не можешь погасить верхний свет? — спросила она, все еще путаясь в складках.
— Я буду последний дурак, если это сделаю.
Обессиленная, она спала, прижавшись ко мне всем телом. Ночь была уже не такая душная, как августовские. В воздухе пахло морем и мирным занимающимся утром. Возле кровати тикали часы. Было четыре часа утра. Кофейное пятно на полу чернело как запекшаяся кровь. Я очень тихо встал и прикрыл пятно газетой. Потом вернулся в постель.
Мария зашевелилась.
— Где ты был? — пробормотала она.
— С тобой, — ответил я, не очень понимая, о чем она спрашивает.
— Чего от тебя хотел Мартин?
— Ничего особенного. Как, кстати, его имя?
— Рой. Зачем тебе?
— Я думал, его зовут Джон.
— Нет, Рой. Джона уже нет. Он погиб на войне. Год назад. Зачем тебе?
— Так просто, Мария. Спи.
— Ты останешься?
— Конечно, Мария.
Она потянулась и тут же снова заснула.
XIX
— Сегодня к нам придут супруги Ласки, — объявил мне Реджинальд Блэк. — Это мои старые клиенты, они покупают рисунки и акварели великих мастеров. Для них важно не столько качество работ, сколько громкое имя автора. Типичные коллекционеры ради престижа. Не знаю, действительно ли они хотят что-нибудь купить сегодня. Но мы это сразу же увидим. Если госпожа Ласки придет в своих изумрудах, значит, они пришли только посмотреть, чем мы располагаем, и ничего покупать не собираются. Зато если она явится без своих драгоценностей, тогда их намерения серьезные.
Госпожа Ласки считает такой подход признаком особой утонченности. Каждому антиквару в Нью-Йорке известна эта ее причуда, и все над ней смеются.
— А господин Ласки?
— Он боготворит свою супругу и позволяет ей себя тиранить. В отместку он тиранит весь штат своей фирмы по оптовой продаже брюк на Второй авеню.
— А кто такие коллекционеры ради престижа? — спросил я.
— Честолюбивые люди, рвущиеся к высокому общественному положению, но еще недостаточно уверенные в себе. Нувориши, в общем те, у кого новые деньги, а не старое унаследованное богатство. Мы тут выступаем в качестве посредников. Для начала объясняем новоявленному миллионеру, что он будет причислен к элите только в том случае, если начнет коллекционировать искусство. Тогда его картины попадут в каталоги, если он будет их выставлять, а вместе с ними и его имя. Примитивно, но действует безотказно. Получается, что он в одном ряду с Меллонами, Рокфеллерами и прочими великими коллекционерами. — Реджинальд Блэк ухмыльнулся. — Поразительно, но все эти крупные акулы попадаются на самую простую приманку. Вероятно, потому, что какая-то доля правды тут есть. А еще вернее — потому, что у них тщеславные жены.
— Какой коньяк вы намерены им предложить?
— Вообще никакого. Ласки не пьет. Во всяком случае, когда совершает сделки. Жена пьет только вечером, перед ужином. Мартини. Но коктейлей мы не подаем. Так низко мы еще не пали. Ликер — это да, другое дело. А вот коктейли — нет. В конце концов, у нас тут не бар, где по случаю можно и картину прикупить. Мне вообще все это давно опротивело. Куда подевались утонченные коллекционеры довоенных времен? — Реджинальд Блэк сделал пренебрежительное движение рукой, словно отбрасывая что-то. — Каждая война влечет за собой как следствие перетряску капиталов. Старые состояния распадаются, новые возникают. И новые богачи хотят как можно скорее стать старыми богачами. — Блэк внезапно замолчал. — Но, по-моему, я вам когда-то уже говорил подобное.
— Сегодня еще нет, — поддел я этого благодетеля человечества, а в особенности миллионеров.
— Склероз, — огорченно буркнул Блэк и потер ладонью лоб.
— Этого можете не бояться, — утешил я его. — Просто вы становитесь как наши великие политики. Эти твердят одно и то же до тех пор, пока сами не поверят в то, что говорят. О Черчилле рассказывают, что он свои речи начинает произносить с самого утра, еще в ванной. Потом повторяет за завтраком перед женой, и так далее день за днем, покуда не отработает все до последнего слова перед первой слушательницей. Слушатели, естественно, давным-давно знают его речь практически наизусть. Самая скучная на свете вещь — быть замужем за политиком.
— Самая скучная на свете вещь — это самому быть скучным, — поправил меня Реджинальд.
— Но вы-то не таков, господин Блэк. К тому же, по счастью, вы верите самому себе не всегда, а только в практически нужные моменты.
Блэк рассмеялся:
— Хочу показать вам кое-что из того, что никогда не будет скучным. Доставили вчера вечером. Из освобожденного Парижа. Самолетом. Первая голубка Ноя — после потопа и с оливковой веточкой в клюве.
Он принес из спальни небольшую картину. Это был Мане. Цветок пиона в стакане воды — и больше ничего.
Он поставил картину на мольберт.
— Ну как? — спросил Блэк.
— Чудо! — сказал я. — Это самый прекрасный голубь мира, какого я видел в жизни. Все-таки есть Бог на свете! Коллекционер живописи Геринг не успел добраться до этого сокровища во времена оккупации.
«Жизнь взаймы» — это жизнь, которую герои отвоевывают у смерти. Когда терять уже нечего, когда один стоит на краю гибели, так эту жизнь и не узнав, а другому эта треклятая жизнь стала невыносима. И как всегда у Ремарка, только любовь и дружба остаются незыблемыми. Только в них можно найти точку опоры. По роману «Жизнь взаймы» был снят фильм с легендарным Аль Пачино.
Роман известного немецкого писателя Э. М. Ремарка (1898–1970) повествует, как политический и экономический кризис конца 20-х годов в Германии, где только нарождается фашизм, ломает судьбы людей.
Антифашизм и пацифизм, социальная критика с абстрактно-гуманистических позиций и неосуществимое стремление «потерянного поколения», разочаровавшегося в буржуазных ценностях, найти опору в дружбе, фронтовом товариществе или любви запечатлена в романе «Три товарища».Самый красивый в XX столетии роман о любви…Самый увлекательный в XX столетии роман о дружбе…Самый трагический и пронзительный роман о человеческих отношениях за всю историю XX столетия.
Они вошли в американский рай, как тени. Люди, обожженные огнем Второй мировой. Беглецы со всех концов Европы, утратившие прошлое.Невротичная красавица-манекенщица и циничный, крепко пьющий писатель. Дурочка-актриса и гениальный хирург. Отчаявшийся герой Сопротивления и щемяще-оптимистичный бизнесмен. Что может быть общего у столь разных людей? Хрупкость нелепого эмигрантского бытия. И святая надежда когда-нибудь вернуться домой…
Роман «Триумфальная арка» написан известным немецким писателем Э. М. Ремарком (1898–1970). Автор рассказывает о трагической судьбе талантливого немецкого хирурга, бежавшего из фашистской Германии от преследований нацистов. Ремарк с большим искусством анализирует сложный духовный мир героя. В этом романе с огромной силой звучит тема борьбы с фашизмом, но это борьба одиночки, а не организованное политическое движение.
В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.