Обет молчания - [16]
— Не волнуйся, мать напишет. — Кейт пыталась поддержать ее.
— Она неграмотная.
— Ты говорила, что твоя сестра умеет писать.
Нигерийка горестно покачала головой.
— Об этом не стоит и думать. Она укатила со своим дружком.
Йабо никогда не упоминала об отце ребенка. Кейт находила между собой и Йабо странное сходство. Среди редких посетителей ни у той, ни у другой девушки не было ни любимых, ни близких людей. Йабо навещали лишь члены Организации по поддержке африканских женщин. Кейт знала об этом, потому что сама помогала заполнять заявления на предоставление свиданий.
Кейт механически делала свою работу, в ее голове крутились разрозненные мысли. Кейт никто не навещал. Бабушка была единственным ее посетителем. Кейт безумно по ней тосковала, именно сейчас она остро ощущала всю горечь своей утраты. Никто больше к ней не приходил.
Очень давно, когда она находилась в колонии для несовершеннолетних, время от времени к ней наведывался ее отец. Теперь его полностью занимала новая семья: у Кейт было двое сводных братьев, которых она никогда в жизни не видела. Нашлись добрые люди, рассказали что к чему еще задолго до того, как прекратились его визиты. Она больше не являлась частью его жизни. На всем белом свете не было человека, которого интересовала бы ее судьба.
Все чаще, иногда по три-четыре раза за день, в ее ушах звучал тревожный настойчивый голос. Она пыталась отгородиться от дурных мыслей, делая вид, что ничего особенного с ней не происходит. От кого он доносится? Неужели кому-то до нее есть дело?
Они чистили и резали лук уже минут двадцать. Ни та ни другая не обратили внимания на Карлу, она направлялась в их сторону, держа в руках гору кастрюль. Она несла их на мойку. Ничего не подозревая, Йабо отошла от стола и тут же со всего маху врезалась в Карлу. Карла потеряла равновесие, пошатнулась назад, словно пьяный боксер, вскинув перед собой жилистые руки, и едва не упала.
Бешеный, нечеловеческий рев осатанелой Карлы и, через мгновение, пронзительный крик Йабо ввели всех присутствующих в состояние оцепенения. В кухне притихли, с немым ужасом ожидая развития событий. Не успела парализованная страхом нигерийка пошевелиться, как мясистая рука Карлы впилась ей в горло, и та с остервенелой силой ударила Йабо головой о стену.
Нельсон, офицер оперативной группы, немолодой чернокожий мужчина со спортивной пружинистой походкой, который, казалось, никогда никуда не спешил, среагировал молниеносно. Кейт отлично знала, что могло произойти, окажись на его месте другой, менее опытный охранник. В мгновение ока он оказался рядом с Карлой и стал что-то очень быстро и очень тихо ей говорить, так тихо, что никто, кроме Карлы, не слышал его слов. В воздухе повисла напряженная пауза.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Карла ослабила свою железную хватку. Она медленно трезвела от припадка дикой ярости. Ее пальцы разжались, и полуживая от страха девушка медленно сползла по стене. В следующую секунду Боб и мисс Шоу набросились на Карлу сзади и скрутили ей руки.
— С-су-уки! — Карла дико взревела, поняв, что ее провели. Ее глаза налились кровью. Она окончательно рассвирепела.
Карла обладала невероятной физической силой, и им двоим с большим трудом удалось сбить ее с ног. Боб всем своим весом уселся Карле на грудь, Нельсон защелкнул наручники.
Кейт подошла к Йабо. От пережитого шока девушка не могла вымолвить ни слова. Все произошло очень быстро, в течение не более чем двух минут.
— Давай-ка посмотрим. — Мисс Шоу подошла к ней, потрогала затылок, осмотрела горло и руку. Из руки сочилась кровь, она выглядела неестественно яркой на фоне светлой ладони. Все это время она сжимала в руке кухонный нож, и его острие, должно быть, поранило кожу между большим и указательным пальцами.
— Подними руку. Выше, — скомандовала Кейт. Она схватила бумажное полотенце и прижала к ране, пытаясь остановить кровотечение.
Йабо тихо постанывала. Мисс Шоу сунула под кран чистую салфетку.
У Йабо были огромные глаза с белой каемкой вокруг темных зрачков цвета вельветового ириса, как у испуганного пони. Мисс Шоу бросила сухо:
— Ничего страшного, жить будет. Кейт, знаешь, где изолятор? Вам обеим не помешает отдохнуть. — Затем она обратилась к Йабо: — Если фельдшер скажет, что все в порядке, возвращайся в камеру. На сегодня ты свободна. Я позвоню в отряд и скажу, что разрешила тебе отдохнуть.
Фельдшер встретила их неприветливо, но свою работу делала быстро и умело. Она молча промыла рану, продезинфицировала и наложила повязку.
— Когда в последний раз тебе делали прививку против столбняка?
Йабо растерялась и не знала, что ответить. Фельдшер без лишних слов протерла ее руку спиртом и сделала инъекцию.
Девушки сидели в маленькой кухоньке отряда Йабо и пили кофе, сваренный Кейт. Каждая думала о своем. На них все еще были надеты белая кухонная униформа и высокие колпаки, сшитые в здешнем швейном цехе этажом выше. Там шили и для своих нужд, и на заказ.
Йабо прижимала к груди покалеченную руку. Кейт увидела несколько капель крови, забрызгавших лацкан белого жакета. Нигерийка перехватила ее взгляд.
ОНА: Согласно завещанию давнего знакомого моего отца, я должна стать женой его внука — самого наглого, самовлюбленного и циничного человека из всех, кого я знаю. К тому же, он — парень моей старшей сестры. Вы только вдумайтесь, насколько эта ситуация абсурдна. Почему нельзя отказаться? Всё очень просто. Если я этого не сделаю, Артур отберёт ВСЁ, что у нас есть…ОН: Мой дорогой дед, даже после своей смерти, не может оставить меня в покое. Этот старый маразматик задумал женить меня на Саре — самой скучной, серой и неприметной девушке, какую только можно себе представить.
Марина знает, каково это — притворяться сильной. Трудится на износ, живет над кафе, где подрабатывает официанткой, обожает брата. Не ждет от судьбы ни подарков, ни ударов в спину. Глеб знает, каково это — остаться одному с детьми на руках. Строит бизнес с нуля, привыкает к чужому городу и не стремится заводить романы. Он и не знает, что скоро в его привычный мир солнечным вихрем ворвется хорошенькая няня. Изменит его жизнь — и изменит к лучшему.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Войцех Кучок — польский писатель, сценарист, кинокритик, самый молодой лауреат главной польской литературной премии «Ника» (2004). За пронзительную откровенность, эмоциональность и чувственность произведения писателя нередко сравнивают с книгами его соотечественника, знаменитого Януша Вишневского. Герои последнего романа Кучока — доктор, писатель, актриса — поначалу живут словно во сне, живут и не живут, приучая себя обходиться без радости, без любви. Но для каждого из них настает момент пробуждения, момент долгожданного освобождения всех чувств, желаний и творческих сил — именно на этом этапе судьбы героев неожиданно пересекаются.
Стивен Кэрролл — популярный австралийский писатель, романы которого отмечены престижными литературными премиями; в прошлом рок-музыкант, драматург, театральный критик. «Венецианские сумерки — новая книга автора полюбившейся российским читателям «Комнаты влюбленных».…Жарким летним днем в одном из зеленых предместий Мельбурна тринадцатилетняя Люси Макбрайд, задремав в садовом плетеном кресле, сквозь сон услышала кто ли вздох, то ли стон — какой-то словно вымученный звук, обратившийся в печальнейшую из мелодий.
Что делать, если жизнь пошла наперекосяк? Тридцатипятилетняя Нина Попкинс в отчаянии: ее приемная мать умерла, а муж ушел к другой. Однако позитивная по природе Нина не настроена страдать всю жизнь. Она решает, что для счастья ей необходимо обрести новую любовь и найти своих биологических родителей. Но жизнь продолжает строить Нине козни, и поездка в приют, куда ее отдали в раннем детстве, запускает целую череду неординарных событий, заставляющих Нину и смеяться, и плакать… Увлекательная, искренняя, грустная и забавная история, в которой чувствуется глубокое понимание женских судеб и сердец.
Виртуозно упаковыванная в сотню страниц лиричная семейная сага, блестяще экранизированная. Герои классика современной американской литературы всегда ищут справедливости в непоправимо изменившемся мире и с трудом выдерживают напор страстей, которым все возрасты покорны.