Обет мести. Ратник Михаила Святого - [4]
Иван успел воткнуть другой, заострённый, конец рогатины в мягкую землю. Зверь подался вперед, сам насаживаясь на железо и беснуясь еще больше. Наконец специально откованный упор ткнулся в лохматую грудь. Но это был ещё далеко не конец!
Медведь бешено метался на гигантском вертеле, стремясь любой ценой достать лапой до головы противника. Случись такое, и металлическая сетка не спасла б человека. А у Ивана на голове была лишь овчинная шапка, сползающая на мокрый лоб. Толчки были настолько сильны и непрерывны, что человек ни на миг не мог ослабить обе руки. А ведь ему нужно было выхватить из-за пояса секиру, чтобы нанести победный удар! Время летело, силы таяли. О, брат, где же ты, где? Помоги же мне, Боже праведный!!!
Молитва ли долетела до небес, остриё ли рогатины достало-таки до сердца зверя?.. Но медведь на несколько мгновений вдруг ослабил свой натиск. Этого оказалось достаточно. Иван рывком вытянул длинную рукоять, сделал быстрые полшага назад и изо всех сил рубанул, целя в левое ухо медведя.
Удар был страшен, секира по самый обух вошла в череп. Рёв мгновенно прекратился, и туша, ломая мелкие кустики, тяжело ухнула на тёмную землю. Медвежье сердце ещё гнало по венам кровь, еще дергались задние лапы, но это уже был танец смерти. Возможно, именно в этот миг душа покидает столь полюбившееся ей пристанище, чтобы потом в вышине восплакать над несвоевременной кончиной. У зверя, у птицы, у человека! У любой Божьей твари…
Ноги Ивана подогнулись сами собой. Он обессиленно присел, нечаянно раскровянив запястье о какой-то обломок куста. Это был его первый медведь, тем более добытый в одиночку, и неодолимая, невесть откуда пришедшая дрожь сотрясала молодое тело. Губы неслышно шептали:
— Сучий хвост! Получил, да, получил? А ты не лезь, куда не звали! Жри то, что лес даёт! Уф-ф-ф!..
Он потёр ладонью лоб, потом измученно улыбнулся, встал. Вытащил рогатину, на ощупь определил глубину удара. Уже спокойнее осмотрел тушу.
До рассвета оставалось ещё долго. Идти по тёмному лесу было бессмысленно: любой знаток чащи мог напороться лицом на сук, подвернуть ногу, оступившись на гнилой коряжине. Да и дни все еще стояли жаркие. Не разделаешь до полудня — трупный яд поползёт из потрохов в мясо. Охотник не спеша набрал груду валежника. Нарвал сухой травы, вздул костёр, вынул острый засапожник. Разделка для него больших проблем не составила…
…Когда Иван переступил порог дома, мать уже выгнала пастись корову, а отец за столом хлебал скисшееся молоко. Увидев сына с кровью на щеке и лбу, отложил деревянную ложку в сторону:
— Ну?..
— Готов. Осталось разрубить и вывезти. Андрей где?
Даже в полумраке жилища было видно, как вытянулось лицо изумленного Фёдора.
— Как где? Он же с тобой вместе ушел!
Не ответив, Иван подошёл к глиняной корчаге с молоком и жадно ополовинил её. Отец первым не выдержал затянувшейся паузы:
— Где брат, Ванька?!
— С Протасьевой дочкой, со старшей, вчерась ещё к Тьме подался. Обещал наскоро обернуться, дак не пришел что-то.
— Ты что, один хозяина завалил?..
Иван вместо ответа лишь развёл руками.
Фёдор засопел, словно кузнечный мех. Потом сорвался с лавки и, едва не проверив лбом на прочность низкую притолоку, стремглав выскочил на улицу. Вышедший вслед сын увидел, что отец направился к Протасию.
Был он в чужой избе недолго. Вернулся с искажённым от ярости лицом и вывел из конюшни единственного жеребца, явно намереваясь залезть на него без седла и куда-то скакать. Иван шагнул навстречу.
— Не вернулась Любашка?
— Нет. Протасий сам в недоумении. Где они кувыркаются, ведаешь?
— На наших покосах. Батя, дай я проскочу. Не ровен час с одной рукой не совладаешь и свалишься. Я приведу их обоих, обещаю. Хочу, чтоб ты знал и не бил его, дурака… По глупости всё это, батя! Любят они друг друга. Говорил он мне, что собирался просить тебя сватов к Протасию засылать.
— Сватов?! Будут ему сваты! Кнутом через спину будут, до тех пор, пока кнутовище не обломаю! Брата на охоте бросил, отца позорит! Будет ему, сукину коту, такая свадьба, что надолго женихаться не захочет!
Но узду Ивану отец всё же передал. Схватил принесённую с охоты окровавленную секиру и невесть ради чего принялся сокрушать заготовленные для зимней топки чурбаны. Бешеный характер требовал выхода душившим горло страстям.
Ванька не стал раздумывать долго. Легко вбросив тело на спину Серко, он толкнул коня пятками и с места послал его в галоп. Очень скоро дробный перестук копыт перестал доноситься до слуха Фёдора.
На заливную луговину Тьмы он выбрался через двадцать минут. Недельной давности стерня позволяла просматривать её на большое расстояние. Но везде видны были лишь копны свежепахнущего сена да островки ивняка и ольхи вокруг стариц и округлых болотинок. Ни Андрея, ни Любани, ни какой-либо иной души…
Достигнув первой копны, Иван зычно крикнул. Ответом был лишь писк куличков да плач большого коршуна, накручивавшего над полем неспешные круги. Он позвал брата ещё раз, потом ещё. В сердце начала закрадываться тревога. Иван подтолкнул Серко пятками, и тот послушно перешёл на рысь, тряско неся свою нетяжёлую ношу.
Русский лазутчик в Золотой Орде, он сделал все возможное, чтобы раздуть степную смуту после смерти великого хана и положить конец проклятому Игу. Он окровавил свой меч в бесчисленных схватках, ради освобождения Русской Земли готовый пожертвовать не только жизнью, но и свободой, и честью, и даже спасением души. Чтобы войти в доверие к новому хану, он был вынужден возглавить русский тумен Орды при осаде неприступной крепости Кафа и взять на себя вину за страшную эпидемию «черной смерти» (чумы), опустошившей пол-Европы.
В любые времена войско нашей страны делилось на профессионалов, посвятивших жизнь служению Родине, каждодневно совершенствующихся в "Науке побеждать", и на народное ополчение, изучившее азы владения оружием и созываемое на время войны. Или, иными словами, на "спецназ" и "призыв". В рати князя-воина Святослава Игоревича именно первые, великолепно подготовленная княжеская дружина, решала исход боя. А уж если несколько русских князей встали под стяг великого русского правителя, сводя своих профессиональных бойцов в единое целое – под их мечами падут на колени Хазария, Болгария, и великая Византия.
Во все века правители Руси опирались не только на народ, советников и войско, но и на бойцов, выполняющих его секретные приказы. Разведка и диверсии в тылу врага – их профессия. Это люди для работы специального назначения, это спецназ! Он был, есть и будет! Освободить подло захваченного киевским князьком митрополита Алексия? Разоблачить тайные планы главного противника Москвы тверского князя Михаила? Добыть для юного Дмитрия золотоордынский ярлык, дабы он стал первым на Руси? Спецназ – вперед!
Новый исторический боевик, основанный на «Велесовой книге». Героическая предыстория русского народа. Славные подвиги наших славянских предков в столетней войне против гуннов, готов и византийцев.Начало IV века н.э. Великая славянская держава Русколань, простирающаяся от Алтая до Днестра, процветает уже более полутора тысяч лет. Однако зловещие пророчества волхвов и появление в небе кровавой кометы – предвестницы бед сулят русам «неслыханные перемены, невиданные мятежи»…Сможет ли молодой князь Белояр выстоять в грядущей битве народов? Удастся ли ему примирить древнюю ведическую традицию с набирающим силу христианством? По плечу ли русскому герою этот крест – или ему самому суждено закончить жизнь распятым на кресте?
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Новый исторический боевик от автора бестселлеров «Князь Игорь», «Князь Гостомысл» и «Князь Русс». Продолжение грандиозной эпопеи о легендарной предыстории Руси, о грозной и кровавой эпохе становления славянской цивилизации, о великих вождях, правивших задолго до Рюрика. Первый роман об основателе Новгорода князе Словене, чей род властвовал над Северной Русью многие столетия.Он продолжил славную миссию князя Русса, расширив славянские земли до Полуночных морей и проложив путь к несметным богатствам Гипербореи.
Захватывающий боевик о Куликовской битве от признанного мастера жанра. Художественная реконструкция решающего сражения нашей истории — ведь в реальности всё было совсем не так, как в летописях, которые сочиняют чернецы, сами никогда не бывавшие в сече. Русь против Орды. Князь Дмитрий против темника Мамая. Тьма идёт на Москву, чтобы, как во времена Батыя, залить Русскую Землю кровью. Но на этот раз нашла коса на камень — на реке Непрядве степные полчища разбиваются о стену русских щитов, ложатся костьми под ударом русской кованой рати…
Легендарная княгиня Ольга. Первая женщина-правительница на Руси. Мать великого Святослава…Выбранная второй женой киевского князя, Ольга не стала безгласной домашней рабой, обреченной на «теремное сидение», а неожиданно для всех поднялась вровень с мужем. Более того — после гибели князя Игоря она не только жестоко отомстила убийцам супруга, но и удержала бразды правления огромной страной в своих руках. Кровь древлян стала первой и последней, пролитой княгиней. За все 25 лет ее владычества Русь не знала ни войн, ни внутренних смут.Но ни власть, ни богатство, ни всеобщее признание (византийский император был настолько очарован русской княгиней, что предлагал ей разделить с ним царьградский трон) не сделали Ольгу счастливой.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Вся трилогия о Батыевом нашествии. Русь истекает кровью в неравной борьбе, но стоит насмерть!Когда беспощадная Орда, словно железная саранча, опустошает Русскую землю, когда вражьи стрелы затмевают солнце, тараны крушат городские стены, а бесчисленные полчища лезут в проломы и по приставным лестницам — на защиту родных очагов поднимаются и стар и млад, и даже женщины берутся за меч. Здесь нет ни бегущих, ни молящих о пощаде, ни сдающихся в плен. Этой лютой зимой 1237 года русские люди бьются до последней капли крови и погибают с честью.