Обещай мне - [21]

Усевшись в кожаном кресле, Филиппа принялась разглядывать позолоченные корешки старинных томов, стоявших в книжном шкафу. Но буквы расплывались перед глазами. Не хватало еще вернуться к гостям с красными глазами! Нет, этот злобный демон Уорбек не доведет ее до слез. Ни за что!

Дверь в библиотеку открылась почти бесшумно, но Филиппа подпрыгнула, как от резкого звука. Слава Богу, зашуршали юбки! Филиппа украдкой отерла глаза и выпрямилась в кресле;

– Ax вот ты где, дитя мое! – раздался голос леди Августы. – Ты исчезла так неожиданно и надолго, что я уж было забеспокоилась, не решила ли ты совсем покинуть нас сегодня.

Если леди Августа и заметила подозрительный блеск глаз Филиппы, то из деликатности ничего не сказала.

– Дело в том, что… что я хотела немного побыть в одиночестве. – Филиппа всхлипнула и смутилась окончательно. – Все как будто были заняты, и я надеялась, что мой уход останется незамеченным. Я… я не могу и минуты побыть одна с самого дня приезда.

– Это мне вполне понятно, – милостиво согласилась леди Августа, опускаясь на диван, – зато непонятно другое. Неужели кто-то посмел обидеть тебя в этом гостеприимном доме?

Не умея лгать, Филиппа начала крутить в руках веер, то открывая его, то захлопывая.

– Нет, что вы, – наконец ответила она. Она дала себе страшную клятву не проронить ни слезинки – и тотчас сразу две скатилось по щекам. Леди Августа отбросила светские условности и протянула Филиппе свой носовой платок.

– Вот, возьми, – сказала она, позволив капельке сочувствия прозвучать в голосе. – Нетрудно предположить, кто твой обидчик. Мой невозможный внук, конечно. Он только и знает, что бросаться на людей, шалун эдакий. Вот уж наградил Господь языком, настоящей бритвой! Как говорится, подвернись возможность – в два счета обреет самого лохматого пирата. Ума не приложу, что заставляет Кортни превращать каждый разговор в поединок. Он никогда не отличался деликатностью, но за последние несколько лет перешел все границы. Не позволяй ему задеть тебя за живое, и он даром потратит цветы своего красноречия.

– Я постараюсь, мадам, – пролепетала Филиппа, прижимая платок к глазам.

– Когда-то ты называла меня бабушкой, – заметила леди Августа. – Мы, старухи, не любим менять привычек. Сделай одолжение, продолжай обращаться ко мне, как прежде.

– С удовольствием, бабушка, – согласилась Филиппа с бледной улыбкой.

– Позволь мне быть с тобой откровенной. – Леди Августа окинула ее задумчивым взглядом. – Чтобы появиться здесь сегодня, тебе потребовалось немало мужества, но это только первый шаг. Испытания впереди. Впрочем, я верю в тебя. Ты не дашь светской черни запугать себя пересудами и косыми взглядами и когда-нибудь сама посмеешься над ними.

– Вот бы мне хоть половину вашей уверенности, – вздохнула Филиппа. – Знаете, ведь я покидала Италию с твердым намерением не выезжать за пределы Сэндхерст-Холла.

– Что ж, поезжай в Кент, дорогая моя. В провинции легче заново привыкнуть к здешним нравам и обычаям. Кентские помещики – люди простые, они примут тебя в свой круг, а Рокингемы помогут тебе. Да и на меня ты тоже можешь рассчитывать.

– Но я не собиралась появляться в обществе…

– Жизнь затворницы? В твои годы? Какая нелепость!

Живое участие, выказанное вдовствующей герцогиней, глубоко тронуло Филиппу, но она не могла понять, почему эта женщина хочет помочь той, которая предала и покинула ее любимого внука? Филиппу охватило раскаяние. Ей было стыдно. Она убежала из Англии, не думая ни о ком, а теперь люди, пострадавшие от скандала, одной из виновниц которого была она, защищают ее.

– Бабушка, я ведь отщепенка, – сказала она без негодования или протеста. – Ни на земле, ни в небесах нет такой силы, которая могла бы это изменить. Ни в один приличный дом меня никогда не пригласят, а уж о раутах в Сент-Джеймском дворце смешно даже говорить. Но я не стану попусту оплакивать то, чего лишилась. Ведь я до своего первого замужества и не принадлежала к избранному кругу.

– Тц-тц-тц! – леди Августа легонько постучала ее по руке лорнетом. – Чепуха! До брака с Кортни ты была просто милая девочка, а сейчас ты – маркиза Сэндхерст. Ты богата, очень богата, а это чего-нибудь да стоит. Пойми же, глупышка, ты, хочет этого кое-кто или не хочет, уже вошла в избранный круг. А на моего внука не обращай внимания, пусть себе изрыгает огонь. Если бы ты не так спешила расстаться с ним, то поняла бы, что от него больше шуму, чем вреда. Помню, еще совсем мальчишкой он устраивал такие концерты, что любо-дорого было смотреть!

Филиппа решительно не знала, как отнестись к этому заявлению. Леди Августа, очевидно, одобряла это качество во внуке, но ведь се жизнь не была сломана в результате одного из «концертов» Уорбека.

– Одним словом, дитя мое, позволь нам, твоим друзьям, устроить твою судьбу, – решительно продолжила леди Августа. – В конце концов человек, с которым ты бежала, сочетался с тобой законным браком, дал тебе свое имя. Теперь ты его вдова, а к вдовам общество всегда относилось снисходительно, Рокингемы замолвят за тебя словечко, не говоря уже о целом семействе Мер-сье. Леди Гарриэт и я поговорим с влиятельными людьми. Доверься нам, отдохни в Кенте от испытаний, выпавших на твою долю.