Обещай мне эту ночь - [70]

Как только они остановились перед гостиницей, к ним подбежал маленький мальчик справиться о новоприбывших. Парнишка уважительно взирал на пару гнедых, когда Джеймс вылез из кареты: Он улыбнулся, когда этот очаровательный маленький проказник; которому было не больше шести или семи лет, с благоговением погладив ближайшую лошадь, сказал:

— Да, чудные лошадки. Настоящие красавицы. «Паренек явно знает толк в лошадях», — одобрительно подумал Джеймс. Он бездумно протянул руку и взъерошил волосы малыша, с удивлением осознав, насколько естественным показался ему этот жест.

— Спасибо… э-э?

— Рори, ваше сиятельство.

— Отлично. Спасибо тебе, Рори. Эту симпатичную леди зовут Люси, — сказал он, коснувшись ладонью одной из лошадей, — а это Адель. И они обе любят яблоки. Я знаю, что сейчас у тебя есть дела но когда ты закончишь, надеюсь, ты не откажешься помочь моему кучеру присмотреть за ними?

Рори расплылся в улыбке и энергично закивал. «Жаль, — подумал Джеймс, — что не всем так же легко доставить радость». Он помахал рукой сияющему мальчику, побежавшему к парадной двери, и рассеянно наблюдал за тем, как Дэвис уводит лошадей в конюшню. Уже не в первый раз он спрашивал себя, как его угораздило напиться до такой степени, чтобы назвать своих гнедых кобыл именами прежних любовниц. Джеймс усмехнулся, подумав о том, сколько яблок способны съесть Люси и Адель, столь же избалованные, как и их тезки. Они будут очень довольны. Идя по главной улице, Джеймс посмеивался про себя, гадая, любят ли яблоки Изабелла и леди Шелдон.

Он довольно быстро обнаружил цветочную лавку и распорядился, чтобы на следующее утро в гостиницу доставили два роскошных букета. Для Изабеллы он заказал девять белых роз — по одной на каждый месяц, когда они были женаты, — окруженных четырнадцатью желтыми розами — по одной на каждый год, что они были знакомы. На каждый благословенный год, что она привнесла свет в его жизнь. Проклятие, похоже, он становится сентиментальным болваном.

Выполнив свою задачу, Джеймс неспешно пошел дальше, разглядывая витрины лавок и развлекаясь тем, что представлял себе Изабеллу то в этом платье, то вон в той шляпке. Он подумал, что ему повезло в том смысле, что в витринах не принято выставлять нижнее белье. У него не было женщины со времени той предсвадебной ночи с Изабеллой, и вид женских чулок или кружевной сорочки мог бы довести его до предела. Подобное направление мыслей заставило его испытать неловкость как морального, так и в значительно большей степени физического свойства, поэтому Джеймс заставил себя вернуться к менее возбуждающему, зато более вероятному образу своей жены, угрожающей его пристрелить.

Конечно, если ее тетушка не сделает этого прежде. Если у леди Шелдон стремление защитить племянницу столь же сильно, как у ее сестры, он был бы в большей безопасности, сражаясь с французами на море. Проходя мимо лавки, торгующей игрушками; Джеймс остановился, пораженный внезапной мыслью. У леди Шелдон был ребенок — девочка, насколько он помнил, — и Изабелла, как и ее тетя, наверняка обрадуется, если он привезет какую-нибудь игрушку или куклу для малышки в подарок.

Конечно, собственный ребенок обрадовал бы Иззи значительно больше. Она обещала ему, что у них не будет детей, если он не захочет. Было так соблазнительно просто принять эту жертву, но ведь это было бы несправедливо. Ей предначертано было стать матерью. Он все еще боялся этого — на самом деле испытывал смертельный ужас, — особенно теперь, когда понял, как сильно ее любит.

Рана, оставленная в его душе трагической утратой матери и сестры, постоянно напоминала ему, какой опасности подвергаются женщины, давая жизнь детям. И как он ни старался, так и не смог избавиться от этого наваждения. Ночные кошмары продолжали мучить его, вырываясь из потаенных глубин его сознания, заставляя просыпаться в холодном поту, с лихорадочно колотящимся сердцем.

Однако ради нее он постарается. Как сказала его жена, брак строится на компромиссах. Джеймс надеялся, что с помощью Изабеллы сможет одолеть демонов, отравлявших его юность. Вместе им удастся справиться со всеми грядущими трудностями и призраками прошлого. И здесь, конечно же, следует принять во внимание процесс зачатия ребенка. В предвкушении Джеймс потер ладони. Это будет наслаждением для него — и для нее. Уж об этом он позаботится. Джеймс ухмыльнулся. Это будет самым большим наслаждением в его жизни.

Когда он вошел в лавку, женщина, сидевшая за прилавком, с трудом поднялась на ноги, поскольку была беременна. Джеймс попробовал протестовать, но она остановила его:

— Не волнуйтесь. Мне полезно немного постоять. Чем могу помочь?

— Мне нужно купить куклу, — небрежно сказал Джеймс, стараясь не показать, как он смущен тем, что вынужден делать вид, будто покупка куклы для мужчины его возраста самое обычное дело.

— А какую куклу вы хотите купить? — Хозяйка лавки ободряюще улыбнулась Джеймсу.

Какую?

— Э-э, ну, какую-нибудь подороже. Видите ли, это подарок, — поспешил он добавить.

Женщина достала куклу в придворном наряде с белыми страусовыми перьями и прочими украшениями и протянула ее Джеймсу. Он представления не имел, что следует проверять, но Иззи и леди Шелдон, без сомнения, знали. Джеймс не смог обнаружить ни единого изъяна и вынужден был признать, что игрушка выполнена мастерски.