Обещай, что никому не скажешь - [9]
Ее собственная мать Доя умерла от рака поджелудочной железы — одна из тех ужасных историй, когда вы обращаетесь в больницу из-за болей в желудке, а через три недели все заканчивается. Отец Рейвен… ну, никто на самом деле не знал, что с ним стало. Я была виновата в его исчезновении, — по крайней мере, послужила причиной, — но я оставалась единственной, кто знал об этом. Это была еще одна тайна из длинного списка тайн Нового Ханаана, тяжкого и горестного бремени, которое я носила в себе.
Рейвен забеременела Опал в восемнадцать лет, всего лишь через несколько месяцев после безвременной кончины Дои. Тогда я была в Сиэтле и на расстоянии, в еженедельных телефонных разговорах с матерью, сочувствовала ее беременности: утренняя тошнота, успешно вылеченная с помощью миндаля и имбирного чая, часовые поездки на специальные курсы йоги для беременных в Барлингтоне, поиски акушерки, которая согласилась бы принять роды в типи, где не было проточной воды. Тема отца Опал никогда не упоминалась прямо, хотя я считала, что это был просто какой-то хиппи, недолго проживший в Нью-Хоупе. Если кто-то, включая Опал, был хотя бы в малейшей степени обеспокоен ее «безотцовщиной», то я об этом не слышала.
Гэбриэл в свои восемьдесят два года по-прежнему находился в отличной физической и психической форме. В круглых очках, с белой бородой и в красных подтяжках он выглядел как поджарый и всесезонный Санта-Клаус. Он был патриархом, отцом-основателем Нью-Хоупа. Его гражданская жена Мими умерла три года назад и оставила его одного шаркать по большому амбару, вспоминая более славные времена — те дни, когда нужно было прокормить много ртов и составлять планы мирных революций.
При основании Нью-Хоупа в 1965 году присутствовали только четыре члена: Гэбриэл, Мими и еще одна пара, Брайан и Лиззи. Со временем число жителей увеличилось. Осенью 1969 года, когда мы с матерью приехали в Нью-Хоуп, община насчитывала одиннадцать постоянных членов (больше не было никогда), не считая ребят из колледжа, приезжавших на лето, и путешественников, которые приходили и уходили. Там были Гэбриэл и Мими, Брайан и Лиззи, Шон и Доя, малышка Рейвен, Ленивый Лось, мы с мамой и девятнадцатилетний Зак, единственный одинокий мужчина и неофициальный менестрель общины. Но сколько бы людей ни называло Нью-Хоуп своим домом в любое время, все они смотрели на Гэбриэла как на своего наставника, придающего смысл происходящему и определяющего границы утопии.
Я терпеливо слушала, прихлебывая один из травяных настоев Гэбриэла, на вкус напоминавший лакрицу с илом, пока они с Рейвен по мере сил старались рассказать мне о состоянии матери. У нее выдалась особенно плохая неделя. Пять дней назад здесь случился пожар, который стал последней каплей, переполнившей чашу. Именно поэтому члены общины наконец позвонили мне и сказали, что я должна вернуться и принять решение о долговременной опеке. Они рассказали, как моя мать отбивалась от Гэбриэла, который вытаскивал ее на улицу, и так сильно укусила его за руку, что тому понадобилось наложить швы. (Как я заметила, его рана была закрыта стерильной повязкой, а не вонючим компрессом из водорослей, как во времена Мими.)
Как я ни старалась, но никак не могла совместить образ тихой и миролюбивой матери с той маньячкой, которую описывали члены общины. Я попыталась представить ее с пеной изо рта, извергающей огонь с кончиков пальцев.
— После пожара ей становилось все хуже и хуже, — объяснил Гэбриэл. — Она просто на всех кидается.
Хо-Хо-Хо.
Когда они завершили описание последних гнетущих подробностей, я рассказала им о своих планах. Я взяла срочный трехнедельный отпуск в начальной школе Лейквью в Сиэтле, где работала школьной медсестрой. Обращаясь к ним как к членам школьного совета, я объяснила, что в следующие две недели я с их помощью оценю состояние матери и составлю план долговременной опеки. С большой вероятностью это означало, что ее придется поместить в дом престарелых (и, возможно, насильственно ограничить двигательную активность, о чем я не стала упоминать). Признаю, что мои слова больше напоминали выступление работника социальной службы, а не дочери, но в определенном смысле так я себя и чувствовала. Это было моей обязанностью, и я собиралась выполнить ее, но на самом деле после отъезда из дома в семнадцать лет я уже не была ничьей дочерью.
Гэбриэл и Рейвен кивали, одобряя мой план и мою рассудительность. Вероятно, они были немного озадачены тем, как хладнокровно я отнеслась к сложившейся ситуации. Но разве это не моя работа? Разве не для этого они позвали меня сюда: сделать то, что необходимо, но что они стеснялись сделать сами? Я должна была принять окончательное решение и запереть свою мать, лишить ее свободы, якобы ради ее же блага. Никто из них не хотел иметь это на своей совести, и кто мог винить их? Эти люди назначили меня плохим парнем, подлой блудной дочерью, и я повелась на это, как будто была рождена для этой роли.
— Говорю тебе, Доя, я не хочу видеть ее здесь. — Моя мать стояла в дверном проеме, — рост пять футов два дюйма, вес девяносто фунтов, — покачиваясь с пяток на носки. Она двигалась взад-вперед, как змея под гипнозом, как будто стараясь стать повыше ростом. Я немного попятилась, ожидая, что она вот-вот зашипит на меня.
1908 год В результате несчастного случая Сара и Мартин теряют дочь. Но Сара готова на все, чтобы вернуть ребенка. Она прибегает к загадочному ритуалу, которому еще в детстве ее научила возлюбленная отца, индианка. По слухам, та умела говорить с Людьми зимы – усопшими. Отчаявшаяся Сара решает испытать этот метод.Наши дни Вернувшись домой после долгого отсутствия, Рути обнаруживает, что ее мать бесследно исчезла. Вместе с младшей сестрой она отправляется на поиски, и они приводят ее в подземные пещеры, где обитает таинственная Герти – маленькая девочка, которая, как поговаривают местные жители, много лет назад восстала из мертвых…
1924 годЖенщина с даром предвидения становится объектом травли местных жителей. Они называют ее ведьмой и устраивают самосуд, приговаривая к повешению. Ее юная дочь Джейн успевает спрятаться в последний момент.Наши дниСупруги Нат и Элен решают построить себе дом в Вермонте. Но участок земли, который они приобрели, даже век спустя страшит местных из-за слухов о сокровище, зарытом на болоте и охраняемом призраком убитой ведьмы.Местная девочка-подросток Олив уверена, что сокровище существует. Она говорит Нат и Элен, что ее мать исчезла год назад из-за ведьмы.
Что снится чудовищу? Какие у него страхи?Быть может, ему снится жертва? Или, возможно, раз за разом к чудовищу во сне приходит охотник?1978 годДоктор Хелен Хилдрет владеет Приютом – психиатрической клиникой, где занимается некой важной научной работой. Ее внуки Ви и Эрик проводят дни неподалеку от Приюта, смотря классические фильмы ужасов и играя в «охоту на монстров».«Потому что монстры повсюду», – уверена Ви.Когда Хелен приводит домой Айрис – их новую сестренку, Ви и Эрик быстро принимают ее в игру, хотя Айрис кажется странной и большую часть времени молчит.Чтобы разузнать о прошлом Айрис, они решают найти ответы в Приюте.Наши дниЛиззи Шелли, ведущая популярных блога и подкаста «Монстры среди нас», отправляется на место пропажи девушки-подростка.
В сонном городке Брайтон-Фоллс появляется серийный убийца по прозвищу Нептун. Прежде чем расправиться с жертвой, он держит ее взаперти пять дней, а затем выставляет тело на всеобщее обозрение у полицейского участка.Очередная похищенная – бывшая фотомодель Вера Дюфрен. У Реджины, дочери Веры, и ее друзей Тары и Чарли – пять дней, чтобы не допустить трагедии.Проходит более двадцати лет. Реджина получает известие, что ее мать обнаружена живой в приюте для бездомных. Но как только Реджина возвращается за ней в Брайтон-Фоллс, Нептун вновь дает о себе знать.
Джеки возвращается в дом детства на похороны сестры, которая при загадочных обстоятельствах утонула в бассейне. У дома дурная слава. Его бассейн с темными водами построили на месте старинного источника; в нем утонуло немало людей. С момента приезда Джеки чувствует непреодолимую тягу к воде, иногда ей кажется, что она слышит голос сестры. Что это – страшные фантазии или предупреждение, что Джеки пора отсюда бежать?
Вся округа потрясена кошмарными событиями, произошедшими в мотеле «Тауэр». Женщина по имени Эми жестоко убила свою семью, а затем покончила жизнь самоубийством, оставив загадочную надпись на старом снимке своей матери: «29 номеров». Единственная выжившая – ее маленькая дочь Лу, которая сумела сбежать через окно и спрятаться на крыше.За расследование берется Джейсон Хок. Его жена Марго и ее сестра Пайпер дружили с Эми в детстве. Они обожали играть в мотеле «Тауэр», где всегда было 28 номеров. Джейсон чувствует, что это неспроста, и вскоре начинает подозревать, что Марго и Пайпер что-то скрывают.
Харизматичная, сексуальная студентка Сьюзи подчиняет своей воле нескольких приятелей – Генри, Тесс, Валери и Спенсера. Вместе они готовят опасные, едва ли не преступные акции под громкими лозунгами: «Разоблачение – это свобода» и «Чтобы понять природу вещи, нужно разобрать ее на части». Однако у молодых людей устанавливаются странные отношения, и это грозит обернуться настоящей катастрофой. Десять лет спустя Генри и Тесс женаты. Они живут в отдаленной сельской местности, где Тесс пишет картины, а Генри переживает затяжной творческий кризис.
Лиза с детства верит в существование фей и носит им в лес дары. Взамен ей кто-то оставляет амулеты, а однажды – даже таинственную Книгу Фей. Увы, эта история не похожа на добрую сказку. Однажды Лиза пропадает в чаще. Теперь ее старший брат Сэм и местный ветеринар Фиби пытаются разобраться, что же случилось. Череда случайностей приводит их в старую хижину, где их ждет кровавый розыгрыш, а последующие события и вовсе заставят усомниться в собственном рассудке.
Десятилетний Майлз становится свидетелем убийства собственной матери – человек в маске цыпленка перерезает ей горло прямо на газоне у дома. Улики указывают на отца Майлза, но он отрицает вину и, оказавшись в камере, кончает жизнь самоубийством. Майлза же передают на воспитание родственникам. От прежней жизни ему остается только прощальное письмо отца, в котором упомянут тайник с чертежами знаменитого ученого Томаса Эдисона. Отец клянется, что по схемам можно создать аппарат для общения с мертвыми. Прошли годы, но ни Майлз, ни его родные не забыли эту жуткую историю…