Обещанная колдуну - [14]

— Хватит, — глухо сказал он.

Его темные глаза неотрывно смотрели на мое лицо. Я никак не могла истолковать чувство, что взметнулось в их глубине, подобно буре.

— Хватит себя хоронить, Агата!

Я ничего не ответила, но, думаю, Тёрн и без того прочитал ответ на моем лице. Я его ненавидела до дрожи, до омерзения. Вцепилась бы в его гадкую рожу, да только понимала, что без толку.

— Мне стоит поблагодарить тебя?

Я вздернула подбородок. Униженная, но не сломленная. Мне так это представлялось. А колдун смотрел на меня, как смотрят на глупых, еще ничего не понимающих в этой жизни девочек умудренные опытом люди. А ведь он действительно намного старше меня. Сколько ему лет? Сто? Двести? Ведь колдуны не стареют благодаря магии.

— Ты не знаешь, что ты получила, Агата. Не противься дару.

— Что я получила? — едкий смешок сорвался с губ. — Разваливающийся дом, в котором даже не хозяйка? Старые башмаки? Работу служанки?

Я сглотнула комок, но заставила себя продолжить.

— Возможность стать любовницей старика?

Я прямо смотрела в глаза колдуна, но он не отвел взгляда. Тёрн оставался спокоен и сдержан, а я тяжело дышала, как после драки, сердце колотилось.

— Так или иначе, этого не изменить, — сказал колдун, отпустив наконец мои плечи. — И чем быстрее ты смиришься с происходящим, тем лучше.

«Никогда!» — хотела крикнуть я, но прикусила губу.

Я никогда не смирюсь. Но ему знать об этом совершенно не обязательно.

Весь следующий день я наводила порядок в спальне, радуясь тому, что есть дело, которым я могу занять руки и голову. Очищенная от пыли и грязи комнатка все равно выглядела нежилой. Несмотря на то, что Тёрн принес постельное белье — серое, грубое, но по крайней мере чистое, — а на окнах появились занавески, моих вещей здесь не было. С тоской я вспоминала свою коллекцию куколок, свои альбомы для рисования и незаконченную вышивку, свои нарядные платья. Моя новая спальня была просторной, но пустой, чужой и холодной.

Тёрн принес и положил на стол обтрепанную книгу в кожаной обложке, потрескавшейся от времени. «Основы магии» — сообщали тисненые буквы. И, чуть ниже: «Глорская Высшая Академия магии».

— В нашем королевстве нет Высшей Академии магии! — воскликнула я, разоблачая обман. — Что за чушь!

— Прежде была, — бросил Тёрн, но объяснять ничего не стал.

— Что мне делать с ней?

Я пренебрежительно, точно дохлую жабу, приподняла книгу за облезлый корешок.

— Можешь полистать. Мы приступим к подробному изучению позже.

Я вспыхнула, вспомнив, после чего наступит это «позже».

— Не может быть, чтобы у всех магичек способности можно было пробудить только таким способом!

К щекам прилила кровь, должно быть, они сделались пунцовыми от стыда. В моей семье даже слова «беременность» старались избегать, ведь известно, какие именно отношения между мужчиной и женщиной приводят к появлению детей.

— Ты готова говорить откровенно? — Тёрн приподнял бровь. — Не упадешь в обморок?

В этом я не была уверена, но все-таки кивнула.

— Ты не должна была родиться магом, но получила магию благодаря договору между мной и твоими родителями, — он предостерегающе поднял руку, обрывая вопрос, готовый сорваться с губ. — Нет, суть этого договора я открою тебе еще нескоро. Эта магия словно запечатана в тебе. Родись ты магичкой, все было бы иначе. В Академиях Барка и Блирона учатся адептки, которые умеют пользоваться своей силой с самого детства. Но ты не такая, Агата.

Я молчала, вцепившись в корешок книги так, что пальцы побелели.

— Однако женская магия всегда так или иначе основана на чувственности. Многие адептки на старших курсах специально заводят себе любовников.

«Меня сейчас снова стошнит», — уныло подумала я. И вдруг меня озарило.

— Агнесса Реймс. Магичка, что прибыла по твоей просьбе из Академии Блирона…

В памяти возникла жуткая фигура с мраморными шариками глаз. Пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать образ.

— Вы были любовниками?

— Да, — он не стал отпираться.

— Ты ее любил?.. — спросила я уже тише.

Против воли в душе что-то дрогнуло, когда я подумала о незнакомой мне рыжеволосой магичке. Каково это — знать, что мираж поселился в твоем теле и нет ни единой возможности спастись? И каким мужеством надо обладать, чтобы, понимая это, не покончить с жизнью сразу и без мучений, а попросить Тёрна обратить это несчастье на пользу общему делу?

А что чувствовал он, запирая в одной из комнат дома ту, кого недавно целовал? Каково это — крикнуть «Стань прахом» той, с кем делил постель?

Я ждала, что он скажет: «Да». И тогда, может быть, перестанет быть настолько мерзок. Значит, что-то человеческое в нем осталось…

— Нет, — холодно ответил Тёрн.

11

У мрачного огромного дома было одно явное преимущество — возможность избегать встреч с колдуном. Чем я и занималась. Сначала делала вид, что обустраиваюсь в комнате, потом проскользнула на кухню и принялась за готовку.

Решила приготовить самое простое, что пришло на ум, — мясное рагу. Я не один раз наблюдала за тем, как стряпает Эдит, наша кухарка, и решила, что вполне в состоянии нарезать мясо, очистить овощи и потушить все в бульоне.

Огонь в печи уже пылал, я только сполоснула чугунок и принялась за дело. В руках Эдит нож порхал, словно живой. Морковь вылетала из-под него аккуратными кружками, мясо превращалось в ровные брусочки, а картошка будто бы сама подкатывалась под лезвие, чтобы нарезаться дольками.