Обещания и Гранаты - [23]

Я смотрю на светильники в углублениях на потолке, пытаясь успокоиться, поскольку они искажают мое зрение, но прикосновение Кэла требует моего внимания.

Выпрямляясь, он оставляет мою грудь, чтобы провести пальцами по следу от укуса на шее, тяжелый взгляд удовлетворения застилает его глаза.

-Это докажет тебе, что брак настоящий? - спрашивает он, его большой палец разглаживает взад и вперед мою искалеченную плоть. - Если я возьму тебя снова? Тебе было недостаточно первого ощущения разорения? Ты все еще жаждешь моей тьмы, малышка?

Вожделение сжимает мое горло, даже когда он отпускает меня, двигаясь назад. Моя рука поднимается, потирая теперь уже воспаленное место, а он просто посмеивается про себя, поправляя воротник рубашки.

Стыд обжигает мои щеки, как от того факта, что я для этого человека не более чем грязь, так и от того, что он, похоже, тоже это знает.

Любое сопротивление, на которое я, возможно, считала себя способной, когда дело касалось моего нового мужа, исчезает в ту секунду, когда он прикасается ко мне, и это вызывает спазм в моем животе, как дурное предзнаменование, предупреждающее меня о том, что должно произойти.

Прочищая горло, он возвращается в дверной проем, хватаясь за ручку теми же пальцами, которые только что держали мое трахею под ними.

-Ужин в восемь. Я попрошу Марселин принести тебе новый телефон, и ты можешь свободно осмотреть дом. - Он колеблется на мгновение, и мне интересно, о чем он думает.

Хочет ли он меня так же сильно, как я хочу его, или если для него все это игра. Средство для достижения цели, точно так же, как я была для Матео.

Знаю, он сказал, что его шантажировали, заставляя жениться, так же, как и меня, но я не могу избавиться от ощущения, что происходит что-то еще.

Мой взгляд скользит по большим окнам в другом конце комнаты, оценивая вероятность того, насколько они доступны. Интересно, как далеко падать с этого этажа, смогу ли я выбраться из этого брака до того, как он разрушит меня.

Мамин голос звенит у меня в ушах, кричит мне, чтобы я убиралась, пока могу. Она запихивала вещи в мои чемоданы, сама пыталась столкнуть меня с балкона, когда узнала, за кого я вышла замуж вместо Матео.

Тогда я поняла, что на это просто не было времени, но это не помешало ей попытаться. Это не помешало ей вбить эту идею мне в голову.

-Если ты убежишь, - говорит Кэл, каким-то образом читая мои мысли, холодная нотка в его тоне, которая сильно контрастирует с человеком, который только что обнимал меня, - Я найду тебя. И ты пожалеешь об этом.

С этими словами он закрывает дверь, оставляя меня прислоняться к комоду и приходить в себя в этом странном, новом месте.

ГЛАВА 9

Кэл

-Ты со всеми гостями своего дома обращаешься как с проститутками или только с теми, от кого тебе что-то нужно?

Когда моя рука опускается с дверной ручки, я оборачиваюсь и вижу Джонаса, прислонившегося к стене в противоположном конце коридора.

Его темно-каштановые волосы отросли с тех пор, как я в последний раз видел его лично, концы завиваются вокруг мочек ушей и касаются бородатой челюсти. Яркие фиалковые глаза смотрят на меня в ответ, неодобрение выстилает необыкновенные радужки.

Одетый в черную кожаную куртку с логотипом своего бара — огнедышащий минотавр, управляющий колесницей, - и темные джинсы, разорванные на колене, он выглядит совершенно неуместно на фоне современного, неиспользуемого декора, засоряющего мой дом.

Когда мы с мамой посетили Аплану, мы остановились в гостинице "Асфодель" на южной, более изолированной границе; участок пляжа за отелем был более скалистым и не имел подходящей пристани для яхт, поэтому туристы, как правило, вообще избегали его.

Каждый год моя мама экономила каждый лишний цент, который зарабатывала в детском саду в Бостоне, выходя из нашей убогой квартиры в Гайд-парке, отказываясь от ужина после того, как убедилась, что у меня достаточно еды, и шила нашу одежду на электрической швейной машинке, которую нашла в переулке, когда я был младенцем.

Честно говоря, я бы, наверное, предпочел еду, которая не состояла бы из бобов, только один раз, когда я рос во время каникул на выходных в разгар зимы — единственный раз, когда она могла уйти с работы, — но Дейдре Андерсон было важно, чтобы ее единственный сын испытал хоть какую-то жизнь за пределами Бостона.

За пределами бедности, в которую вверг нас мой донор спермы, что ее возможный рак усугубился.

В первый раз, когда я вернулся на остров через много лет после смерти матери, Джонас Вулф был чем-то вроде имени нарицательного; один из немногих круглогодичных жителей Апланы, его родители переехали из Лондона, когда он был ребенком, и вырос на северной части острова, где процветал бизнес и все, казалось, стекались.

Однажды летом один талантливый человек нашел его для своего модельного агентства, что привело его к славе еще до того, как он стал подростком.

Учитывая, что Аплана в первую очередь известна своим экспортом крабов и дикой мятой, открытие Джонаса дало острову преимущество перед теми, кто входит в Национальную зону отдыха Гавани, и в течение долгого времени они делали все возможное, чтобы заманить людей в то самое место, где жил Следующий сердцеед Америки.