Обещание поцелуя - [29]

Хелена — что ему теперь с ней делать?

Он был согласен со всем, в чем она обвиняла его; к сожалению, все, что она говорила, было правдой. Он не мог отрицать этого. Не стоит притворяться, будто умелая манипуляция людьми не лежала в основе власти его предков и такие люди, как он — бывшие воины-завоеватели, — использовали это средство теперь, на рубеже двадцатого столетия. Если предоставить людям возможность, большинство из них предпочло бы покорно подчиниться ему, нежели встретиться с ним лицом к лицу на поле брани.

Хелена, если уж говорить честно, во многом похожа на него.

И было ясно и совершенно очевидно для человека с такой редкой интуицией, как у него, что она слишком долго была предметом манипуляций у своего опекуна, манипуляций слишком назойливых и абсолютно неприемлемых для нее, обладающей неожиданно сильной волей.

И он прекрасно понимал, что вынужденное подчинение чужой воле, особенно если учесть знание средств, обеспечивающих такое подчинение, достаточно сильно отразилось на гордой и мятежной душе Хелены. И в конце концов её терпение лопнуло. Ее воля была реальным фактом, который нельзя было недооценивать, — к такому открытию он пришел накануне вечером.

Избалованный дамами, которые в большинстве своем сначала дулись на него, а затем позволяли ему утешать их, он был совершенно не подготовлен к яростному сопротивлению Хелены. Ее горячая отповедь, однако, заставила его призадуматься.

Вот это и привело его сюда — надежда найти утешение в бутылке и тишине, ожидая, когда решение придет само собой. Вот так обстояли дела…

Он не мог в одночасье стать другим человеком, и если ее упрямый ум настроен против любых, отношений с такими, как он, и если ей невыносима сама мысль стать его женой… что, скажите, он мог поделать?

Остается только размышлять. Занятие для него непривычное. Он не понял сразу, что она уже завладела его умом, его чувствами, его мыслями, не говоря уже о мечтах.

По сути дела, простое преследование переросло в навязчивую идею, в состояние, которому до сегодняшнего момента он не придавал большого значения. Предыдущие победы никогда не затрагивали его сердце.

Несмотря на ее ясно выраженную позицию, он не мог позволить Хелене уйти, не мог дать возможность исчезнуть из его жизни.

Не мог признать свое поражение.

Не мог позволить ей пройти по жизни без него, без его любви.

Он наблюдал за ней сквозь толпу на приеме у леди Девоншир и мысленно качал головой. Если бы Хелена услышала его последнюю мысль, она бы выпустила ему кишки, однако она не подозревала о его мыслях и чувствах.

Ее жизнь будет скучной и серой, если она не проживет ее, выражаясь ее же языком, с могущественным человеком.

Если ему удастся пробиться сквозь ее мышление, внести идею компромисса в ее упорно настроенный против него ум — идею, что компромисс с ним может быть полезным, несмотря на то что ей пришлось испытать, — тогда, возможно, она выкинет из головы мысль найти покладистого, не вызывающего подозрений мужчину благородного происхождения.

Ее интерес к Уэру и ему подобным вполне объясним, а причина ее равнодушия к нему вполне очевидна. Она хочет держать Уэра или другого мужчину в своем маленьком кулачке. Она больше не желает быть куклой, а намеревается стать тем, кто дергает за веревочки.

С ним это никогда не получится.

С лордом Чомли, которого она так старательно очаровывает, — возможно.

Казаться невозмутимым, когда хочется скрежетать зубами, нелегко. Однако делать вид, будто ты увлечен разговором, хотя твое внимание далеко отсюда, вполне ему по силам. Леди Карстер даже не догадалась, что он не слышал ни единого слова из ее рассказа.

Хелена дотронулась до рукава лорда Чомли и что-то сказала ему; его сиятельство вспыхнул, поклонился и повел ее к буфету.

Себастьян обратился к леди Карстер:

— Я только что увидел своего брата. Я должен перехватить его. Прошу меня извинить.

Леди Карстер, благодарная за то, что он так долго ее слушал, с улыбкой отпустила его.

Смешавшись с толпой, он подкрался к Хелене, которая стояла ожидая.

— Малышка, — прошептал он, беря ее за руку. — Мне надо сказать вам всего одно слово.

Она подпрыгнула от неожиданности и побледнела. Надменно посмотрев на него, склонилась в реверансе. Затем выпрямилась и посмотрела куда-то поверх его головы.

— У меня нет ни малейшего желания разговаривать с вами, ваша светлость.

Себастьян вздохнул:

— Вы не можете вечно избегать меня, дорогая.

— К счастью, вы скоро займетесь ремонтом поместья и исчезнете из моей жизни.

— Если вы полагаете, что сказали последнее слово, то сильно ошибаетесь. Нам еще столько предстоит сказать друг другу, и даже такое, о чем вы еще не знаете.

Она посмотрела ему в глаза:

— Я не доверяю вам, милорд.

— Я это понимаю.

— А какова природа этих вещей, о которых я «пока не знаю»?

— Это долгий разговор, и мы не можем вести его средь шумного бала, малышка.

— Понимаю. — Она кивнула, но ее взгляд скользил мимо него. — В таком случае, я думаю, нам нечего обсуждать, ваша светлость. У меня есть основания не уединяться с вами. — На ее лице появилась лучезарная улыбка. — Ах, милорд, смотрите, его светлость возвращается!