Оберон - 24 - [26]

— Слушай, это же детская станция? Можно закодировать её от проникновения взрослых? — Катя внимательно посмотрела на меня: — Опять паранойя? — я кивнул.

— Давай, попробуем, спросим… да, смотри, в экстремальных случаях можно, даже нужно кодировать входы от проникновения сюда взрослых. Преступники-то в основном, взрослые.

— Если они знают об этом, значит, держат у себя детей?

— Наверное, но одному ребёнку мы сможем противостоять, а вот со взрослым не пройдёт такая штука.

— Какая?

— Перехват управления. Снаружи пытается войти человек, а мы не хотим. Тогда наше решение будет приоритетным. А взрослые всегда в приоритете, кроме как на таких станциях. Кроме спасателей.

— Умница, Катя! Кодируй быстро станцию от проникновения, и завтра сваливаем отсюда! Будем наблюдать издалека. Слушай, Кать, что-то я забыл спросить, на «Мальчике» есть дроны?

— Что это?

— Наблюдение издали.

— Есть видеонаблюдение, летает на антигравах. Очень удобно, отправил его вперёд, он тебе составил маршрут, заложил его в бортовой компьютер, и поехали.

— Значит, можно и на разведку отослать? И за нами…

— Да, Тоник, и за нами тоже смогут наблюдать, и не только с воздуха.

— Со спутника?

— Из космоса. Мы поедем в Город, а взрослые уже будут знать, и видеть, где мы.

— У-у-у, — загудел я. — Это же оптика, не спрячешься, не обманешь.

— Да, Тоник, но я на твоей стороне, поедем, прокатимся! — Я от радости чмокнул Катю в щёчку.

— А сюда? — показала Катя на губки. Пришлось нежно поцеловать в губки.

— Ай, ой! — это Катя схватила меня за плечи, обнимая.

— Ладно тебе, не вопи, пойдём, чай попьём.

— Вот тебе, компот из ананасов, Тонечка! — сказала Катя, поставив передо мной большую кружу с чем-то внутри. Заглянув, увидел там ломтики, похожие на ананасы. Попробовал. И правда ананасы…

— Кать, а почему ты удивилась, когда я спросил про ананасы? — спросил я.

— Потому что никто про них не знает.

— Откуда ты знаешь?

— Когда-то ты мне рассказал. Прочитал где-то. Я попробовала заказать, и вот, что получилось.

— Это ананасы, Катя. Этот камбуз запрограммирован даже на ананасы, наверно, потому что кто-то хотел порадовать детей.

— Может быть, — задумчиво сказала девочка, — просто мне на миг показалось, что ты всё вспомнил.

— Ты скучаешь по прежнему Тонику? — Катя пожала плечами:

— Он был… странный, не от мира сего. Даже ты гораздо больше мальчик, чем тот Тоник.

— Но ты его любила.

— Да. Любила. И сейчас люблю. Тебя, ты всё равно мой Тоник.

— Спасибо, Катя! — искренне сказал я, — Ты тоже дорога мне.

Я с аппетитом доел дольки, допил компот, и мы принялись за вечерний чай.

— Катя, ты всё собрала?

— Да, уже отправила на вездеход. Когда выезжаем?

— Слушай, может ночью? Будет темно…

— Какой ты глупый, Тонька. Из космоса всё видно, и днём, и ночью. Лучше хорошо выспимся, а с утра, после завтрака, выедем. И выглядеть это будет не как бегство, а просто, как разведка, что ли.

— Нам не запрещены такие прогулки?

— Не запрещены, хоть и не разрешены.

— Хорошо. Надеюсь, это не вызовет тревогу. Хотя я опасаюсь, как бы за нами не прибыли до того, как мы уберёмся отсюда.

— Тонь, у «призраков» своё расписание. Не люди их придумали, поэтому они не могут пользоваться ими по своему хотению.

— А кто придумал? — удивился я.

— Технологии раскопали космоархеологи. Внедрили уже земные специалисты. Но всё равно, тоннель открывается по какому-то неведомому нам графику. Здесь какой-то цикл, Тоник, где-то через неделю.

— Так у нас есть время?

— Есть немного.

— На орбите кто-нибудь есть?

— Нет, там автоматические спутники, записывают всё, что мы делаем.

— Выходит, они знают, что я любовался Городом.

— Скорее всего, да.

— Ммм, — промычал я.

— Не мычи, пойдём лучше, в спортзал.

— У меня рука болит…

— Ничего, разомнёмся, и перестанет, — я не мог противиться этой девочке. Конечно, опять пошёл бегать. Несмотря на недобрые подозрения, ребяческое настроение вновь охватило нас, как только начали играть в пятнашки. Радостно было мне гоняться за бегающей от меня девочкой, ещё радостнее, когда она пыталась догнать меня.

Устав, мы валялись на матах, говорили обо всякой ерунде, совершенно забыв, что мы остались одни на всей планете.

Глава пятая. Мы совершаем вылазку

Мы уже привыкли не разлучаться. Когда наступала ночь, страшно было оставаться одному в каюте.

Ложились спать на мою кровать, так было спокойнее, Катя просила что-нибудь рассказать, желательно весёлое, и мы спокойно засыпали.

Этим вечером я вспоминал, как мы, в детстве, любили купаться в море. Какое оно тогда было чистое, тёплое. Какой чистый, мелкий и горячий песочек был на нашем пляже.

Катя слушала, затаив дыхание, наверно, представляя, что она сейчас вместе со мной на этом пляже. А совсем рядом родительский дом. Я так чётко всё это представлял, что, казалось, что сейчас открою глаза, а мы дома. С Катей.

Не было у меня сестры никогда, но я представлял её для себя, именно как сестрёнку. Любимую. Хотелось ей многое прощать, пусть дерётся, лишь бы была рядом.

Услышав её ровное дыхание, устроился поуютнее, и тоже стал засыпать.

Проснувшись утром, стали готовиться к вылазке. Катя решила, что нам надо подкрепиться наперёд, и наделала пельменей со сметаной. В прошлой жизни я вряд ли съел столько… разве что в юности, здесь же пельмени мне очень даже понравились. Катя приготовила их по своему вкусу, оказывается, вкусы у нас тоже совпадают!