Оберон - 24 - [2]

— Завести аномалию на станцию! — весело ответила Васька. Я плюнул. И зря, потому что ещё не снял шлем. Плевок растёкся по внутренней оболочке и скафандр встревожился. Васька ехидно рассмеялась.

Пройдя в шлюзе дезинфекцию, мы прошли в тамбур со шкафчиками и душем.

— Раздевайся! — приказала мне Вася.

— Василиса, может, ты выйдешь, наконец?! — возмутился я.

— Что это я буду выходить? — повысила голос Васька, — прынц какой! Раздевайся!

Я же говорю, маньячка! Дело в том, что скафандры у нас, надеваются на голое тело, предварительно смоченное каким-то физраствором. Скафандр как бы прирастает к тебе, будто вторая кожа. Никаких тебе баллонов с воздухом, работает система регенерации жизнедеятельности, срок службы скафандра ограничен лишь запасами воды и еды. Вода возобновляется, проходя круговорот, ну, и еда, в виде таблеток, спрессованных концентратов. Воздух тоже регенерируется.

На Обероне — 24, к тому же, воздух чистый, можно им дышать, но нам не разрешают. Говорят, я один раз снял шлем… Но об этом позже. Вот шлем, как раз и мешает целостности скафандра. Всё срастается с кожей, а шлем срастается со скафандром в области шеи. Потому у меня и возникли проблемы с подшлемником. Забывал я про него, потому что всё цельное, а подшлемник висит отдельно! Вроде, тоже оживает, когда прирастает к воротнику.

Говорят, если бы не волосы на голове, сделали бы и шлемы живыми, а для глаз — фасетчатые линзы!

Вот тебе и ЕТ!

Волосы мешают? Дети-то во всех местах, кроме головы безволосые, а вот как взрослые? Особенно мужчины? Вот вырасту, захочу залезть в скафандр…

Ты сначала вырасти! — одёрнул я себя. С такой наставницей вырастешь! Похоронит в каком-нибудь кургане, и скажет, что так и было! Потом сама там будет вести раскопки… и о! Чудо! Гуманоид!

Сопя и злясь на Ваську, начинаю стягивать с себя скафандр.

Сначала отделяю шлем, который откидываю за спину, он раскрывается наподобие крылатки, потом снимаю подшлемник, и вешаю его в шкафчик. Затем самое главное: я выдавливаюсь из скафандра.

Васька внимательно смотрит за процессом. А мне приходится терпеть её присутствие.

Отворачиваться нельзя, потому что, когда я в первый раз одевался-раздевался, я «забыл», как это делается, и теперь приходится показывать, насколько я усвоил уроки.

Но даже это унижение не останавливает меня от прогулки до ограждения, откуда я могу наблюдать великолепие заката. Я бы ещё утром смотрел, но утром меня не выпускают.

Вылезши из скафандра, я выворачиваю его наизнанку и показываю Ваське.

— Повернись! — велит она. Я повернулся, показывая ей все свои бока.

— Ну, вот, нигде уже нет пятен, всё ровно приросло. Тренируйся чаще. Всё. Вешай кожу в шкаф и иди в душ.

— А ты? — я сегодня весь такой наглый! — Тебя не надо осматривать? — гляжу я снизу-вверх. Васька на голову выше меня. Сейчас как врежет по заднему месту! Инстинктивно я отскакиваю к двери.

— Боишься? Правильно делаешь! — спокойно отвечает девушка, — Иди, пока не получил!

Я выскакиваю за дверь, в душевую, весь дрожа: вот это да! Нагрубил, и не получил!

Даже весело стало! Зашёл в душевую кабинку, встал под струи воды, напевая что-то типа «а нам всё равно!». Когда звякнул сигнал, что раствор с меня смыт, я покинул кабинку, растёрся полотенцем и начал одеваться, опять же напевая. Потому что Ваське сейчас не до меня, она принимает душ.

Хоть нижнее бельё на этой станции человеческое: плавочки и маечка, всё белое, поглощающее влагу, причём всегда чистое. Правда, сверху этого надо надевать комбинезон, тоже белый, срощенный с башмаками и капюшоном. Застёжка от паха до горла зарастает, так что бельё надо надевать тщательно, чтобы не было складок. Раздеваться при всех и снова заправляться мне неохота. Хватило двух раз. От хохота чуть не оглох. Правда Васька потом им надавала оплеух, хотя сама ржала, как ненормальная.

Ну а я чего? Я ничего. Притворяюсь, будто у меня амнезия.

Глава первая. Как я сюда попал, и почему разлюбил девчонок

Кто бы мог подумать, что в свои годы, не первой молодости, я могу влипнуть в такую историю?!

Ни за что бы не поверил, что, ложась вечером в постель с женой… Ну ладно, жена должна была прийти попозже, любит она смотреть телевизор до поздней ночи. Но это не суть важно.

Всё было, как обычно: внучка легла спать, дочка с зятем пришли на кухню, давая понять, что мне пора освобождать место, я закрыл свою книгу и отправился спать.

Надо сказать, что я был… почему был? Просто здоров! Почти…

Ну и вот, улёгся, повертелся немного, да и заснул. Надо сказать, просыпаюсь я иногда среди ночи, в туалет там, воды попить, а то и снотворное принимаю, чего греха таить.

Так вот, просыпаюсь я, чувствую, простыню на себя напялил, с головой укрылся, и холодно мне.

Одеяло, что ли с меня жена стянула? Только хотел поискать одеяло, как простыня поднимается, я открываю глаза, и вижу перед собой хорошенькую молодую девушку. Почти девочку.

Лицо милое, но очень испуганное. Я решил приободрить гостью, и улыбнулся ей…

Лучше бы я этого не делал! Потому что рука у девушки оказалась тяжёлой! Как врежет мне по лицу! Потом с другой руки!

— Ты живой, гад?! Притворялся?! Напугать меня решил?!