Обелиск - [2]

Рая. Высказался, дуболом. Если ты слова от дела не можешь отличить — грош тебе цена.

Роман. Это же треп. Стиль эпохи. К сути человека отношения не имеет. Вроде узких брюк или разреза на пиджаке.

Слава. А черт вас знает. Не верю я, что можно безнаказанно языком трепать. Ржавеет от этого человек.

Роман. Ты и раньше бешеным был. А как в секцию бокса записался — прямо хоть в клетку сажай.

Игорь. Ладно, кончай, ребята. Пошли.

Ольга. Очень мы любим от серьезных разговоров уходить.

Игорь(вздохнул, сел). Валяй.

Ольга. Слава прав. От болтовни ржавеет человек. А ведь даже сабля, ржавчиной покрытая, — это не оружие уже, а так, музейный экспонат.

Игорь. Бурные аплодисменты. Слушай, а ты из себя говоришь или цитируешь кого?

Ольга. Болван! Ну же и болван!

Рая. Трепачи. Вот интеллигентный мальчик Ромочка молчит. Он знает, что́ истина, а что́ суета сует, а молчит. Ромочка, ау!

Роман. Ерунда это все. Наш подвиг один — человеком быть.

Слава. В каком смысле понимать этот твой афоризм?

Роман. В том смысле, что дорогу нам отцы расчистили, теперь самое главное, чтобы по ней честный человек шел.

Игорь. Честный, а также принципиальный, добрый и тэ пэ.

Роман. Да, если хочешь, — принципиальный, добрый и тэ пэ.

Игорь. Гуманист.

Слава. Как я Ромку понимаю: у него что добрый, что добренький — значение одно… Добреньких я больше сволочей не люблю. Добренькие и чистенькие — они чистоплюи, они шиш в кармане прячут. А я хочу, чтобы добрый и честный человек злым был. Понимаешь — чтобы злым было добро! Чтобы боролось оно за себя.

Игорь(щелкает пальцами, вытаскивая из Романа реплику). Ну?.. Ну?.. Щелк.

Роман. Абсурд.

Слава. Абсурд? Ты помнишь, мы тебя, честного, в комсорги выдвигали? Ты отказался: у меня, мол, характер не тот, велика, мол, честь. И я отказался — я как раз тогда в боксерскую секцию поступил. И Оля отказалась — у нее музыка во главе угла. А Сивушкин не отказался. Еще только рассуждали — а может, раз все отказываются, так и Сивушкин подойдет? — а он уже грудью вперед: если окажете доверие — готов. И оказали. Знали, что карьерист, знали, что лодырь и тупица, а выбрали. Забыли, как он вам, честным и порядочным, водянистые морали читал? А вы в ответ что? Шиш в кармане, и весь разговор.

Роман. Слушай, ну что тебя сегодня прорвало?

Слава. Ничего. (Помолчал.) Разговор у меня сегодня был. Я после уроков от комсомольской организации вместе с завучем вроде как делегацией насчет квартиры для Петьки Коржикова ходил. У него, понимаешь, туберкулез был, а он в полуподвале живет… Сидит чин. Бумажки, цифры нам в нос тычет. Мы ему про Петьку, а он нам про рост жилищного строительства. Благополучный, черт. Равнодушный. Но главное — слова правильные говорит. Взвился я, не помню, чего ему и нагородил. «Ишь ты, говорит, комса, — горяч. В капиталистическом окружении, говорит, живем. Ты, говорит, ненависть свою для классовых врагов побереги, а на своих кидаться не смей».

Рая. Платформочку подвел. А завуч что?

Слава. Ничего. Взял меня за руку и из кабинета повел. А в дверях обернулся и говорит: «Классовые враги ему не опасны, он их с детства ненавидеть привык — не ошибется, разглядит. А вас в суматохе может и проглядеть. Он проглядит, а вы ему душу испоганите существованием своим».

Роман. Ван Ваныч у нас ничего. Дает.

Слава махнул рукой и отошел к обелиску.

Рая(посмотрела ему вслед, вдруг). Мальчики, все! Танцевать хочу!

Игорь исполняет на губах подобие твиста. Рая и Роман, подпевая ему, танцуют.

Мальчики, а почему мне твист танцевать не велят? А? По-моему, консерватизм.

Роман. Точно. Говорят, когда-то фокстрот запрещали, потом за узкие брюки взялись. А результат? Фокстрот теперь вроде польки-бабочки стал, а узкие брюки в магазинах продают — бери не хочу. И с твистом этим. Мода отойдет — привыкнут и рукой махнут.

Слава. Да ты погляди, кто на танцплощадке уродуется — одна шпана.

Рая. Конечно, шпана, если порядочным людям за это комсомольским билетом грозят. (Падает на скамейку.) Фу! Аттракцион! Я с Федькой общнулась сейчас. На танец приглашал. С шантажом. «С нами, говорит, вредно отказываться танцевать». Я говорю: почему? «Споткнуться, говорит, можно после танцев и упасть». А я ему: ничего, у нас компания побольше. Меня под руки поведут. «А у нас, говорит, компания маленькая, да удаленькая, у нас и в вашей компании корешки есть». Интересно, на кого это он, подлец, намекал? На Ромочку, что ли?.. Ромочка, ау! Я спрашиваю: не на тебя ли Федька намекал?

Игорь. А может, на меня?

Рая. А что? Вчера вечером на драмкружок не пришел?

Игорь. Не пришел.

Рая. А вчера как раз прохожего раздели возле кино.

Роман. Ага. Часы с него сняли. (Показывает на часы у Игоря на руке.) Вот.

Рая. В ресторан ходишь. А на какие шиши?

Ольга. Дурачки. У него же отец художник, состоятельный человек.

Рая. Ну?! А я думала, он сейфы взламывает в свободное от учебы и общественных нагрузок время.

Ольга. А может быть, и правда, мальчики, кто-нибудь из нашей школы связался со шпаной? Я знаю, в Москве недавно такой случай был. Одного полковника сын. Они ведь как делают. Они сперва на кино деньги дают или еще какой-нибудь пустяк. Или в карты обыграют, а долг не возьмут. А когда накопится сумма, приказывают — или отдавай, или иди в помощники к нам.