Объединяй и завоевывай - [36]

В конце концов федеральное правительство предложило начать мирные переговоры. Разумеется, политического признания подкоманданте не обещали, но, подписав акт об одностороннем – для начала – прекращении огня, власти тем самым признали, что Верапас сделался величиной, пули против которой бессильны.

Более того, в смерти он оказался бы еще более грозным противником. Итак, власти пообещали оставить его в покое, если он не станет замахиваться на центральные области страны и угрожать Мехико.

Но Антонио не затем провел десять долгих лет в джунглях и жрал грязные лепешки тортильяс, запивая их затхлой водой из болота. Наплевав на предложения о мире, он возобновил словесную войну и всякого рода выступления в прессе.

Когда же он принудил уйти в отставку губернатора провинции Чьяпас и заменил его своим ставленником, в голове его зародилась мысль, что он, вероятно, никогда не завоюет Мехико, но вполне может добиться политического контроля над Чьяпасом. А если повезет, то и распространит свое влияние за его пределами.

Великое землетрясение в Мехико трансформировало эту достаточно призрачную возможность в историческую неизбежность.

В конце концов, он уже давно не Алирио Антонио Аркила и вовсе даже не подкоманданте Верапас. Он бог Кукулькан – вот он теперь кто! Воплощение Великого змея, объединившего разноязычные народы Мексики в слепом поклонении герою.

Наиболее же многообещающим оказался получивший повсеместное распространение слух, что высшее политическое руководство страны признало мысль о физическом устранении народного героя неприемлемой.

Таким образом, путь к власти был для Верапаса расчищен.

Глава 12

Следуя за своим божеством по разрушенным улицам Мехико, Родриго Лухан сорвал с себя затруднявшую дыхание удавку галстука. Плевать ему, что дома вокруг лежат в руинах, а новейшие высоченные небоскребы являют глазу свои потроха. Все это, по его мнению, уже пора отнести к прошедшей эпохе. Он же, Лухан, следовал за будущим страны. Шел вперед вместе со змееликой Коатлик, чья тяжелая поступь сотрясала долину Мехико в унисон с землетрясением.

Лухан терпеть не мог словосочетание «последствия землетрясения». Нет, не остаточные толчки, но колонноподобные ноги Коатлик, именуемой также Тонанцин – наша мать, – заставляли дрожать землю.

Он проследовал за богиней по Анилло Перифери-ко к южным предместьям. Там, за горной грядой, лежал путь к свободе. Там простиралась жирная и унавоженная земля сапотеков, где рождалась новая эра Мексики.

Сильные женщины племени сапотеков жили на юге, в Оахаке. И когда Лухан с богиней явятся к ним, они наверняка придут в его объятия, да что там придут – они прямо-таки набросятся на него.

Он, Родриго Лухан, станет основоположником расы сапотеков-воинов, которые словно смерч пронесутся по стране и зажгут новое солнце новой эры.

Срывая с себя ставший вдруг тяжелым и неудобным пиджак, он уже ощущал на своем теле поцелуи женщин племени сапотеков.

Все, все устремятся за ним и его богиней – словно муравьи на сахар!

И вот город с двадцатимиллионным населением заполонили крестьяне всей страны. Крючконосые ацтеки, майя с глазами покорных животных и чичимеки... А вот олмеков больше не видно. Никто не знает, что с ними сталось. Тольтеки, ассимилировав, тоже исчезли.

Но сапотеков и миштеков пока что хватало.

И все они – будь то миштеки, сапотеки, майя или чичимеки – падали ниц перед каменными ножищами богини Коатлик. Многие плакали от радости, танцевали и пели, и сердца их наполнялись радостью. Некоторые же умоляли богиню указать им путь из города, вывести из этой бетонной мышеловки, готовой похоронить их под своими обломками.

Люди бросались прямо под ноги богини, и она, грузно ступая на них, дробила кости и черепа и разбрызгивала вокруг алую животворную субстанцию. Но они умирали освобожденными, как настоящие «индиос», и оттого смерть их была радостной.

Лухан вытирал слезы счастья, наблюдая за тем, как повсюду струится кровь. Все как в древности – в те времена, когда испанцы еще не смешивали свою кровь с кровью «индиос», чтобы произвести на свет миштеков – жителей современной Мексики.

Проходя мимо растоптанной женщины-крестьянки, Лухан нагнулся и вырвал из ее груди еще теплое, трепещущее сердце. Подняв его высоко над головой, словно символ нового золотого века «индиос», он двинулся за богиней, провозглашая:

– Слушайте, дети старой Мексики! Загляните в будущее: век машин закончился. Тирания чиланос[4] уничтожена. Время уподобилось змее, которая кусает себя за хвост. Наступает новая эра. Я – сапотек! И взываю к людям одной со мной крови и родственной ей! Следуйте за мной в великое прошлое, которое нынче сделалось нашим будущим!

И они последовали за ним. Их становилось все больше и больше.

Чиланос онемели от ужаса, наблюдая за происходящим.

Их поразило зрелище вздыбившейся земли, сбрасывающей с себя оковы из камня и бетона. Тем временем «индиос» освобождались от одежд западной цивилизации. Мужчины выступали в одном белье – или вовсе без него, а женщины, обнажив грудь, гордо выставили напоказ бронзовую кожу.

Временами полицейские, заметив подобное отступление от правил так называемой цивилизации, вызвавшее волнение душ и соблазнившее слабых, обрушивались на гордо шествовавших туземцев.