Обаламус - [3]

Хриплый вопль «Убери собаку-у-у!!!» разрезает застывший от ужаса воздух. Кто кричал, и почему так саднит горло!? Сергей, наконец-то, приходит в себя и бросается на выручку. Пальма, в очередной раз взлетевший в воздух, зависает на середине прыжка. Ошейник глубоко врезается в горло ошалевшего от крови хищника. Пёс рычит, но смиряется. Сергей тащит его к будке и сажает на цепь. Миша протягивает мне руку, помогает подняться. По воротнику рубашки течёт что-то теплое, пятна крови появляются на щебёнке. Пытаюсь правым глазом разглядеть повреждения. Вижу свисающий к шее кусочек чего-то красного с неровными краями.

— У тебя ухо оторвано, нужно срочно в больницу, — говорит Миша, протягивая носовой платок. — Держи.

— В дом за документами и к хирургу, здесь десять минут ходу! — секундное замешательство прошло, Сергей вновь предельно собран и решителен.

В прихожей на пару секунд отнимаю от шеи платок и бросаю беглый взгляд на зеркало. Влажный красный зигзаг разделил правое ухо по вертикали на две части, соединённые узкой перемычкой мочки. Нижний кусок болтается, как маятник, изредка роняя на плечо красные капли. Ну что ж, по-крайней мере, сосуды на голове не задеты и гибель от потери крови мне не грозит…

3

Очередь к кабинету хирурга встретила нас недовольным ворчанием. Никому не улыбалось торчать в коридоре лишний час. Но шедшая передо мной медсестра, не останавливаясь, решительно толкнула дверь. Через минуту она вышла из помещения, бросив в сторону нашей троицы «Постойте чуть-чуть, он уже заканчивает», и удалилась. Ждать пришлось недолго.

Минуты через три дверь отворилась, выпуская молодую румяную толстушку с забинтованным запястьем.

— Ну, кто там экстренный с ухом?! Заходи! — прогремел из глубины комнаты хорошо поставленный баритон.

Все посмотрели на меня, и я шагнул внутрь. Стройная молодая брюнетка в синем халате и с марлевой повязкой под глазами хлопнула дверью, отсекая путь к отступлению. Врач — мужчина среднего роста, среднего сложения и среднего возраста — сидел за столом и что-то писал. Было странно, что у этого невзрачного человека такой выдающийся голос.

— Эх, ваши б слова, да до Бога, — попытался я поддержать беседу. — Честно говоря, даже и не знаю, с ухом я или уже нет!

Взгляд доктора оторвался от бумаг и сфокусировался на окровавленном носовом платке, который я прижимал к правой стороне шеи.

— А покажи-ка мне, что там? — махнул он рукой в сторону платка.

Я медленно и осторожно опустил платок.

— Ну что? Всё не так уж и страшно! — хирург внимательно осматривал рану. — Для начала постараемся это пришить, вдруг прирастёт? А коли отвалится — подрежем покороче… Ха… И второе для симметрии…

— А сколько шансов за «прирастёт»? — попытался уточнить я. Перспектива остаться без обоих ушей как-то не радовала.

— Рана свежая, грязи не видно, думаю шансы очень неплохие. Да ты не переживай! — он ободряюще подмигнул. — Ко мне прошлым летом один грузин прибегал, так ему собака другой орган оторвала, поважнее уха, тоже на ниточке болтался. — Доктор уже домыл руки и вытирал их белоснежным полотенцем. — И ничего, всё срослось в лучшем виде. Так что, садись на стул и постарайся не дергаться.

Я старался, но получалось так себе. Новокаин помогал мало.

— Терпи, — периодически повторял врач. — Если хочешь, чтобы шов не был заметен, нужны частые мелкие стежки, а анестезия в таких местах действует слабо, ну да ты частично изнутри обезболенный, похоже ещё с вечера… Короче, если так терпеть трудно, стони или ругайся… Да, хоть плачь! Только не дёргайся! И ещё… Дыши-ка ты лучше, братец, в другую сторону, а то неровно сошью…

Неподвижно стонать у меня не получалось, а реветь или ругаться при женщинах было неудобно — и я стал потихоньку поскуливать и подвывать. Почему? Зачем? Сам удивляюсь! Но терпеть боль это помогало…

Сколько продолжалась операция, сказать не берусь. По ощущениям — часа два или три. А Сергей с Мишей потом говорили, что я провёл в кабинете чуть больше сорока минут.

— Ну, вот и всё! — хирург уже обработал рану чем-то пахучим и едким и заканчивал накладывать повязку. — Теперь посиди в коридоре, минут через пять тебя отведут в палату. Следующий войдите!

4

…Куски льда отскакивают от оцинкованного металла крыши при каждом ударе. Левая рука сжимает пруток ограждения. Холод добирается до ладони сквозь меховую варежку. Никаких лишних движений. Пять этажей — не шутка. Каждый удар точно выверен, лезвие рубила чуть-чуть не доходит до стальной поверхности, но во льду образуется сквозная трещина. Заканчиваю движение резким боковым рывком, отдирающим отломившийся кусок от кровельного железа. И очередная ледышка падает во двор… С каждой минутой тело всё хуже слушается… Ещё два-три метра, и нужно будет отдохнуть. Шаг левой, передвигаем следом правую, теперь нужно скользнуть рукой по прутку, перехватить поудобнее. Нога отъезжает в сторону… не страшно, опора на левую руку… Чёрт, какая скотина не проварила ограждение!.. Пруток изгибается, варежка скользит… К чёрту рубило!.. Правая рука цепляется рядом с левой… живот бьется об обледенелый край… Стальной прут гнётся все сильнее… До опоры уже не дотянуться… На какую-то долю секунды правая варежка цепляется за неровный металлический кончик… Толстая ткань с треском расползается, край крыши медленно отходит вверх… Его движение всё ускоряется… Руки и ноги болтаются в воздухе… В уши вползает чей-то тихий испуганный хрип…