Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов - [54]

  Поднося телефон к уху, я сразу же различила завывания.

  - Софи, Софочка, всё в порядке. У нас всё хорошо. Мы живы и здоровы.

  Я старалась говорить спокойно, сдерживая дрожь в голосе, из-за этого получалось медленно.

  - Василисушка, что у вас там происходит?! Я же чувствую, что-то плохое случилось! Зачем я вас только отпустил?!!

  - Всё нормально, Софи, честно. Просто перенервничали немного. Мы завтра вернёмся, и я тебе всё-всё расскажу. Правда.

  - Завтра? Только завтра? Можно я к вам прыгну?

  Я оглянулась на Леру, но не успела и рта открыть, как полубог отрицательно покачал головой. Он прекрасно всё слышит, и "нет, нельзя".

  - Софи, охраняй, пожалуйста, дом. Мы не будем задерживаться. Завершим дела, и сразу же к тебе.

  После долгих уговоров, бедному фамильяру пришлось пообещать, что он никуда не сунется, и будет нас ждать в квартире. Передала телефон обратно Лере. Бабушка рядом сидела тихо, погрузившись в воспоминания. Глаза её сейчас не видели ни кухню старой хрущевки, ни двор за окном. Они смотрели в прошлое. До приезда мамы оставалось еще несколько часов, а мне вдруг стало тесно в квартире. Нечем дышать, и стены давят...

  - Мне нужно прогуляться.

  Я поднялась, и быстро направилась к двери. Лера позади тоже встал.

  - Я хотела бы побыть сейчас одна.

  - Ты не заметишь моего присутствия, - серьезно сказал мужчина.

  Кивнула. Нет сил спорить. Мне срочно нужно на воздух.

  Выскочила из квартиры, и, сбежав по лестнице, вышла на улицу. Сделала несколько рваных вздохов, медленно выдохнула, и зашагала в сторону реки. Было у меня там одно дерево: для размышлений, для слез и для одиночества. Именно туда, как в детстве, я сейчас так спешила.

  Вот она, заветная дыра в бетонной стене забора ремонтно-эксплуатационной базы. И с этой, и с той стороны, она была прикрыта густыми кустами. Пятнадцать лет прошло, а её так и не заделали. Оглянулась, но Леры рядом не было, лишь несколько бабушек невдалеке медленно шли по своим делам. Нырнула в проём, и вдоль стены пошла вниз по склону к берегу.

  Настоящий гигант советских времен, завод по строительству и ремонту речных судов, сейчас медленно умирал. Большая часть верфей пустовали. Половина зданий уже не использовались, и смотрели теперь на мир пустыми глазницами выбитых рам. Та часть территории, куда я иду, уже давно была заброшена. Сюда даже сторож не забредал. Почти реликтовый лес. Бурелом и никаких тропинок. С трудом добралась до воды.

  Всё осталось как прежде. Вот он, тот крохотный кусочек пляжа, закрытый с двух сторон густой листвой от посторонних глаз. И вот моё дерево. Оно упало ветвями в воду, поперек береговой линии. С годами от него остался лишь огромный крепкий ствол, на котором было так удобно сидеть, а иногда и лежать. Но сейчас я не могла ни того ни другого. Я металась из стороны в сторону, так же как мысли метались у меня в голове. Сердце колотилось, как бешеное.

  Я не считала себя глупой. Я была уверена, что ум важнее красоты. Я любила сказки и верила в чудеса. С годами, эту веру в чудо суровая реальность затолкала подальше, вглубь меня. Так глубоко, что я сейчас не могла оттуда её вытащить.

  Чудо. Чудо?

  Разве не чудо узнать, что ты ведьма, что у тебя есть сила? Огромная сила. Только пожелай, хлопни в ладоши, и твоё желание исполнится!

  А чудо ли выяснить, что на тебя открыта охота, что в этом мире тебе никогда не дадут покоя инквизиторы? Что управление приложит все силы чтобы перебросить тебя за Грани. И они тебя вроде как защитить хотят (бесспорно преследуя свои интересы), но защитить...

  И абсолютно чудесно выяснить, что в тот мир тебе нельзя категорически, потому что ты можешь стать причиной страшнейшей войны. Бабушка сейчас рассказала такие вещи, что я поняла: маги не остановятся. В желании заполучить такой приз они просто не остановятся.

  В общем, всё как у Алисы 'всё чудесатее и чудесатее'.

  Что же делать? Мозг лихорадочно соображал. Бабушке удается скрываться здесь так долго... Может быть и я смогу спрятаться? Здесь, на Земле. Не буду использовать силу, и инквизиция меня не вычислит. Хотя силу мне, как выяснилось, использовать и так нельзя. Моя сила для меня же самой несет смерть. Начну "желать", и оплавлюсь, как свеча. Сколько ба мне дала? Пять лет? Может проще не мучиться?

  С последней мыслью я осела прямо на песчаную почву, и привалилась спиной к любимому дереву.

  Нет. Нет и еще раз нет. Выход должен быть. Мои мама и бабушка - ведьмы, и они очень много знают, это просто я пока знаю мало. Но я не слабая, я найду то, что нужно. Я сумею защитить тех, кого люблю... Боже, как же болит голова!

  Я сжала пальцами виски и зажмурилась. Перед глазами плясали разноцветные круги.

  Теплые руки подхватили и подняли меня.

  - Женщинам нельзя сидеть на холодной земле. Никогда.

  Лера сел на дерево, и уместил меня на коленях. Прижал крепко-крепко, а я свернулась калачиком, пытаясь отогреться. Лера такой теплый. И пахнет.... Лерой. Сейчас окружающего мира просто не было, был только Лера. Слева, справа, впереди, сзади, снизу, сверху - везде только этот мужчина. Наваждение какое-то. Его тепло, его запах, его надежные руки. И так захотелось ему поверить. Поверить, что он сможет защитить. Что он не обидит, и никогда и никому в обиду не даст. Горячие губы коснулись виска, и боль начала стремительно отступать.