Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов - [24]

  Я открыла глаза, и смущенно посмотрела на Леру. Он лишь улыбнулся, и тихо попросил:

  - Оглядись вокруг.

  Это же море! Настоящее огромное и такое спокойное сейчас море! При свете яркой идеально круглой луны отлично было видно каменистый берег и поднимающиеся вдалеке справа и слева отвесные скалистые утесы. Позади на небольшом возвышении шумел темный сосновый лес, пушистой шкурой расстилавшийся вдоль всей береговой линии. И среди всей этой тишины сидели мы с Лерой, на той самой скамейке из парка. Весь небосвод был усыпан мириадами звезд, будто расшалившийся ребенок просыпал баночку с блестками на мамино бархатное вечернее платье.

  - Никогда не видела столько звезд, - восторженно прошептала я.

  - Это одно из самых любимых моих воспоминаний. Эта бухта имеет дурную славу. Бухта погибших кораблей. Море здесь неистовствует триста шестьдесят два дня в году, и преподает жестокий урок любому смельчаку, который попытается сюда добраться по воде. Последний жестокий урок. Но есть три дня в году, когда воды успокаиваются, и тише и прекраснее этого места берега не найти. Мне тогда повезло несказанно, и я увидел вот это...

  Лера кивнул в сторону океана, и обернувшись, я замерла, больше не сумев оторвать взгляда от разворачивающегося действа.

  Над водой медленно и величественно поднималась вторая луна. Такая же огромная и сияющая, только если первая луна светила чуть голубоватым светом, то у второй свет был теплый, золотистый. Остановившись на полпути к небосводу, она зависла, а из-за горизонта показался краешек третьей луны.

  - Мы не на Земле?

  - Нет, это было за гранями. Посмотри на воду.

  Я не сразу увидела то, о чем говорил Лера, но приглядевшись повнимательнее заметила, как в океанской толще движутся потоки.

  - Течения?

  - Тритоны с русалками. Дельфины. Мурены... Здесь многие собираются. Знаешь, у людей есть праздник, ночь Ивана Купалы, праздник лета, праздник самой короткой ночи. У морского народа есть нечто похожее. Это их 'Иван Купала'.

  Потоки чуть фосфоресцировали, каждый из них имел свой оттенок: голубоватый, розоватый, лавандовый. Они закручивались кольцами и спиралями, спускаясь ко дну, и поднимаясь почти на поверхность. То тут, то там вздымались огромные водяные горбы, но ни одно существо не вынырнуло из объятий своей стихии. В кристально чистой и спокойной словно зеркало воде, потоки были видны, как на ладони и напоминали ленты спортивных гимнасток, покорно завивающиеся в прекрасные фигуры и символы. Они мерцали, соперничая в яркости со звездами, искрились и играли. Они праздновали.

  - Ни одного морского жителя я в ту ночь, слава Богам, не встретил. Мне действительно очень повезло. То, что я увидел таинство трех Айр карается смертью.

  - А то, что я это сейчас вижу...

  - Это только воспоминания. А вообще, если кто-то хотя бы попытается причинить тебе боль... меня даже смерть не остановит.

  Лера напрягся, похоже сожалея, что показал мне этот обряд, и пытаясь оценить, насколько сильно он оплошал.

  - Спасибо тебе. Это прекрасно.

  Восхищенно проговорила я, завороженная уже не морскими потоками, а игрой бликов трех лун на лице моего полубога.

  - В качестве благодарности с удовольствием приму поцелуй.

  Сказал Лера, взяв меня за подбородок, и притягивая к себе.

  ===

  Утром я проспала, и встала только с пятым будильником. С воплями 'твоюмать-твоюмать-твоюмать', я бегала по квартире в поисках юбки, блузки и сумки, которые оказались, почему-то на кухне, хотя раздевалась я точно в комнате. Или не точно?

  Зажав в зубах яблоко и захлопнув дверь, я побежала на автобусную остановку. Утренний променад сегодня отменяется.

  Заскочив в офис без пяти девять, я перевела дух - успела. Прошла за свой стол и погрузилась в работу. За полтора дня моего отсутствия её набралось неприлично много. Ну и как тут уходить в отпуск? К чему я вернусь, к целой фуре необработанной документации?

  На обед Алёна тащила меня практически насильно. Не спорю, из-за отсутствия человеческого завтрака кушать хотелось зверски, но еще сильнее хотелось добить уже вот этот договор и отправить его Алексею Геннадьевичу. После обеда в темпе вальса, я вернулась на рабочее место и вновь ушла с головой в бумаги.

  'Валера, Валера,

  Любовь, надежда и вера

  Валера, Валера...'

  Я в ужасе уставилась на вибрирующий на столе телефон. Мой телефон! Поднимая трубку, я уже догадывалась чей голос услышу, но, когда услышала, рука всё же дрогнула, и клавиатура насладилась приличной порцией чая с мятой.

  - Привет, зайчонок, как у тебя дела?

  И голос такой приятный. Таким голосом можно спасать население далекой страны третьего мира от голода: женская половина просто забудет о других потребностях, когда рядом такой сирен. Вот только я гипотетического восторга голодающих на разделяла. Я кипела от злости.

  - У меня два вопроса. Первый, когда ты успел покопаться в моем телефоне? И, второй, какого... - я замолчала, сделала глубокий вдох, и проговорила, - Зачем ты мне позвонил?

  - В телефоне покопался часа полтора назад, а звоню, чтобы узнать какую кухню ты предпочитаешь. - беззаботно ответил Валерий, - Не против итальянской?