Об истинной экономической силе Китая - [4]

Отсюда вывод: реальный ВВП Китая намного больше, чем дутый американский ВВП. К тому же тяжесть государственного долга Америки тоже намного превосходит истинный, а не виртуальный ВВП США.

ВВП никогда не может быть меньше валовой продукции промышленности. В СССР на 1989 год валовая внутренняя продукция составляла 924 млрд рублей, а валовая продукция промышленности — тоже 924 млрд. Но это не в условиях рынка, а в условиях административно-командной экономики. В рынке все по-другому. Есть ведь сфера услуг. ВВП становится больше валовой продукции индустрии, как минимум, в 1,33 раза. (В РФ в 2010 году — в 1,77 раза.) В США ВВП более чем двукратно превосходит валовую продукцию промышленности.

Таким образом, можно взять за основу официальный китайский объем валового промышленного производства за 2010 год — 70 трлн юаней. Если перемножить этот показатель на паритет покупательной способности и ввести коэффициент на сферу услуг, то получается, что ВВП Китая — около 28 трлн долларов. Он, как минимум, вдвое превосходит Соединенные Штаты по ВВП.

Истинное население Китая больше, чем официально заявляемое. Ибо не может быть, чтобы (если верить издаваемым в КНР справочникам) на каждого китайца приходилось по 30 квадратных метров жилой площади (две комнаты). Или вот: среднедушевое потребление мяса, по официальным данным КНР, составляет 26 кг на человека. При годовом производстве мяса в 80 млн тонн. В пересчете получается, что в Китае живет более 3 млрд человек.

Все это говорит о том, что к китайской статистике нужно относиться с большой осторожностью.

Китай сегодня — это Запад вчера

Залог успехов КНР в том, что страна сохранила оптимальную модель экономики с разумным сочетанием частного и государственного. На самом Западе не любят вспоминать о том, что соревнование с СССР выиграла не рыночная экономика, а экономика смешанная и регулируемая. Она была такой (полусоциалистической) и в США, и в Европе, и в Японии. Она обеспечила высокие темпы роста (до 9-10 % в год в США в 1966 и 1967 годах), дала возможность быстро нарастить уровень жизни. Но как только Запад отказался от смешанной регулируемой экономики, начав строить неолиберальную утопию с безмерной приватизацией и подчинением реального сектора финансовому — он пришел в упадок. Он стал деградировать и проигрывать Китаю, который сохранил прежнюю экономическую модель.

Вот статистика мая 2011 года: одна треть инвестиций в КНР приходится на госсектор. А что такое треть китайских инвестиций в год? Больше, чем все ежегодные инвестиции в основные фонды США до кризиса. Только в госсектор китайцы вкладывают вшестеро больше, чем все годовые инвестиции в экономике РФ.

В Китае понимают: нельзя частнику вкладывать в электроэнергетику, ибо он, стремясь поскорее вернуть вложенное, установит такие запредельные тарифы (и станет бороться за такое монопольное положение), что угробит конкурентоспособность всей экономики. Именно это и происходит в приватизированной «по Чубайсу» электроэнергетике РФ. Китай не выпускает энергетику из государственных рук, понимая: чем выше прибыли у энергетиков — тем меньше прибыли у обработчиков.

Куда стремится Китай

Если Запад и РФ не вернутся к той нормальной модели смешанной регулируемой экономики, что существовала на Западе в 1945–1980 годах, то потерпят сокрушительный крах. Китай, несомненно приложивший руку к нынешнему мировому кризису, живым Запад уже не выпустит.

Становясь единственной экономической сверхдержавой мира, КНР неминуемо переведет экономическую мощь в политическую гегемонию. В отличие от великих империй прошлого, современный Китай имеет на это гораздо больше экономических оснований.