Об истинном христианстве - [21]
11. Итак, если человек будет наружно каяться и, остерегаясь грубых пороков из страха наказания, останется прежним в сердце и не начнёт внутренней новой жизни во Христе, то он подвергнется осуждению, и молитвы его: «Господи! Господи!» не помогут ему. На это взывание последует такой ответ: Я не знаю вас (ср.: Лк. 13:25). Ибо не всякий, говорящий: «Господи! Господи!», войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца нашего, Который на небесах (ср.: Мф. 7:21). Это относится к людям всех званий, учёным и неучёным, ибо тех, кто не творит истинного покаяния в сердце своём и не соделывается новым созданием во Христе, Христос не призна́ет за Своих.
Глава 5
О том, что есть истинная вера
Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рождён.
(1 Ин. 5:1)
1. Вера есть несомненное упование на благодать Божию, обетованную во Христе, и сердечная убеждённость в прощении грехов и жизни вечной. Возжигается она в нас словом Божиим и Духом Святым. Чрез сию веру получаем мы отпущение грехов даром, без всякой нашей заслуги, по единой божественной благодати (см.: Еф. 2:8), ради безмерной заслуги Христовой, опираясь на которую, вера имеет твёрдое основание и не колеблется. В этом отпущении грехов заключается истинное, неизменное и вечное оправдание наше пред Богом. Ибо оправдание сие есть дело даже не ангельское, но дело послушания, заслуги и крови Христовой, которое верою усвояется нам. И хотя происходит это с нами при великой нашей немощи и при том, что пленены мы ещё многими грехами, однако ж покрываются они благодатью, ради Христа (см.: Пс. 31:1).
2. В такой сердечной убеждённости и уповании человек всецело вверяет сердце своё Богу, упокоевается в Нём одном, предаётся Ему, прилепляется к Нему единому, соединяется с Богом, соделывается причастником всего, что́ есть Божие и Христово, становится одним духом с Богом, получает от Него новые силы, новую жизнь, новое утешение, мир и радость, душевное упокоение, праведность и святость. И так человек чрез веру паки рождается из Бога, ибо где истинная вера, там и Христос со Своею правдою, святостью, искуплением, заслугою, благодатью, прощением грехов, усыновлением Богу и наследованием жизни вечной. Это-то и есть новое рождение свыше, происходящее из веры во Христа. Поэтому в Послании к Евреям, глава 11, стих 1, вера названа осуществлением ожидаемого и уверенностью в невидимом. Ибо утешение живой веры столь могущественно в сердце, что производит в нём несомненное и истинное удостоверение, так что человек, ощущая в душе своей это небесное благо, то есть покой и мир в Боге, готов даже и умереть с радостным сердцем. Это есть духовная сила во внутреннем человеке и дерзновение веры (см.: Еф. 3:12; Фил. 1:4; 1 Ин. 2:28 и 3:21), дерзновение в Боге (см.: 1 Фес. 2:2) и многое удостоверение (ср.: 1 Фес. 1:5), то есть самая несомненная уверенность.
3. Ибо человек не может быть готовым умереть за что-то, если оно не будет укреплять его душу и давать ему совершенное внутреннее удостоверение Духом Святым. Это должно быть сердечное, живое, вечное утешение; оно должно, как сверхъестественная, божественная, небесная сила, укреплять и поддерживать человека, побеждать в нём смерть и мир сей и давать ему такую уверенность во Христе и такое единение с Ним, чтобы ни смерть, ни жизнь не могли разрушить сего единения (см.: 2 Тим. 1:12; Рим. 8:38).
4. Поэтому св. Иоанн и говорит: всякий, рождённый от Бога, побеждает мир (1 Ин. 5:4). Рождение от Бога поистине не есть тень или призрак, но живая действительность. Бог не рождает мёртвого плода, того, что не имеет жизни и силы; но из живого Бога рождается живой, новый человек. Сверх того, вера наша есть победа, победившая мир (ср.: 1 Ин. 5:4). Но то, что одерживает победу, должно быть могущественною силою: если вера побеждает мир, то ей надлежит быть живой, победительной, деятельной, действительной, божественной силой – а это значит, что чрез веру всё сие творит Христос. Этою силою Божиею мы паки привлекаемся к Богу, вкореняемся в Него и насаждаемся в Него. Из Адама, из отверженной виноградной лозы мы прививаемся ко Христу, лозе благословенной и живой (см.: Ин. 15:4), и таким образом становимся во Христе обладателями всех Его благ и оправдываемся в Нём.
5. Подобно тому, как черенок, привитый к здоровому стволу, зеленеет на нём, цветёт и приносит плод, а вне его засыхает, так и человек вне Христа есть не что иное, как проклятая смоковница, и все дела его суть грех: ягоды их ягоды ядовитые, грозды их горькие; вино их яд драконов (Втор. 32:32–33). Во Христе же человек праведен и блажен. Потому св. Апостол Павел говорит: не знавшего греха Бог сделал для нас жертвой за грех, чтобы мы в Нём сделались праведными пред Богом (2 Кор. 5:21).
6. Отсюда видно, что дела сами по себе не могут соделать тебя праведным. Ибо прежде всего надлежит тебе быть насаждённым во Христа верою и оправдаться в Нём. Тогда только ты сможешь делать что-либо (см.: Ин. 15:5). Ты видишь также, что оправдание твоё есть благодать и дар Божий, предваряющий всякое твоё доброе дело. Как сможет мёртвый человек ходить, стоять и делать что-либо доброе, если наперёд не оживят его? Так и ты, пока мёртв во грехах и умер Богу, не можешь совершить никакого доброго дела, если прежде не будешь оживлён во Христе. Таким образом, оправдание наше происходит единственно из Христа чрез веру.
Ни одно из мифических существ не является столь же обычным для дальневосточного искусства и литературы, как дракон. В Книге первой систематически приведены самые интересные цитаты относительно драконов в Китае, выбранные из колоссального количества отрывков из китайской литературы с упоминанием этого божественного животного от древнейших времен до современной эпохи. Книга II говорит о драконе в Японии в свете фактов, приведенных во Введении и Книге I.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.