У нас еще один звонок, слушаю вас, пожалуйста.
– Здравствуйте, отец Георгий!
– Добрый день.
– Будьте добры, объясните, пожалуйста, каким образом можно объяснять и понимать вот такую вот сильную нелюбовь Достоевского к Тургеневу? И как будто бы взаимно было то же самое. Спасибо.
Ну, очень большая тема, а осталось всего лишь шесть минут. Я затрудняюсь разобрать такой вопрос в течение шести минут времени. Но вот, я воспользуюсь ими, этими минутами, для того, чтобы вернуться к предыдущему вопросу и подчеркнуть, что для нашего сегодняшнего собеседника, для Ивана Сергеевича Тургенева, и для всех его современников, старших и младших, основой их миросозерцания, основой их будущего творчества, их будущей жизни, их прозрений и т.д. была детская вера, та вера, которую они впитали в себя во младенчестве. И именно это обстоятельство, как мне представляется, делает их, действительно, совсем другими людьми, нежели, в большинстве своем, мы сегодня в ХХ веке.
Еще звонок, пожалуйста.
‹Звонящая говорит о том, что телефон действительно сегодня не работает, потом обрыв записи›.
Идeологи того времени не предполагали, что писатели работают против них, что они, так любившие правду, так дорожившие живым человеком, работали не на благо партии, а на благо живого человека. Это, действительно, очень важное и верное замечание. Ну, а что касается Шмелева или Бориса Зайцева, то их тексты в те времена были просто-напросто недоступны, потому что издавались они только за границей, привозились в исключительных ситуациях, почти никогда просто не присутствовало даже имя этих писателей в нашей жизни до конца 80-х гг., пока не была снята цензура на книги на таможне, которые были привезены из-за границы.
Вернусь к теме, которая меня очень занимает, задевает за живое и трогает, мы этому уже посвятили как-то целую передачу, об этом говорили. То всё-таки сегодня скажу ещё раз. Где-то он, Тургенев, как и все его современники, как и княгиня Демешева, как и Александра Осиповна Смирнова – Россет, как и Фет, о котором мы как иx вспоминали, как Лев Толстой и т.д. ‹обрыв записи›.
