Об этом не сообщалось… - [88]

Предложение было принято. Светильников и замполит дивизиона приступили к отбору «курсантов», но делали это вслепую, наугад. Предположительно отобрали и Николая Мамчуру и Петра Ильчишина – знакомых деда Ивана. Младших командиров решили не трогать.

Уже вечерело, когда он и помощник начальника штаба дивизиона старший лейтенант Шаров выехали из расположения дивизиона. В кузове машины находилось 16 бойцов без оружия, призванных из Коломыйского района Украины и из разных областей РСФСР. Светильников сориентировал Шарова, за кем ему следует особо присматривать.

Сначала всё было спокойно. Но, не доезжая километра два до Братушан, на полном ходу из кузова выпрыгнул Николай Мамчура и побежал к кустарникам. За ним пытался спрыгнуть Петре Ильчишин. На него навалились трое. Машина остановилась. Мамчура уже приближался к кустам и кричал: «Беги, Петро, какая-то сука предала нас!» Светильников дал очередь из автомата по ногам убегавшего…

Первые сутки разбирательства с «коломыйчанами» показали, что дед Иван опасался не зря. В ту ночь намечалось учинить зверскую расправу над офицерами дивизиона, захватить три орудия четвертой батареи и уйти к «братьям» в леса Прикарпатья. Согласие об уходе в УПА дали и некоторые другие военнослужащие дивизиона – уроженцы западных областей Украины, призванные в армию три месяца тому назад. Но сколько их, кто именно конкретно руководил этим «заговором» ясности ещё не было. Предполагалось, что в круг его организаторов входили и Мамчура с Ильчишиным, но оба показаний пока не давали.

Тогда в управлении контрразведки «Смерш» фронта было принято решение направить вместе с майором Светильниковым в артбригаду оперативно-следственную группу из трех человек во главе с подполковником Яковом Андреевичем Днепровским. Выбор этот был не случаен. В течение полутора лет перед войной Днепровский работал заместителем начальника управления НКВД Черновицкой области. И уже тогда вел борьбу с украинским националистическим подпольем. На него и на Светильникова возлагалась задача внести ясность в возникшую обстановку во втором дивизионе бригады и предотвратить возможные враждебные выступления украинских националистов. Одновременно на этот дивизион назначался и оперработник – старший лейтенант Гринько.

По приезде в расположение дивизиона они не успели сделать и десяти шагов, как из леса с близкого расстояния были обстреляны из автомата. Чекисты открыли ответный огонь. Стрелявший сразу же скрылся. Часовой, стоявший у штабной землянки, рассказал, что он видел, как минут за десять до этого в направлении стоянки автомашин быстро прошел с автоматом сержант 4-й батареи Сало. В батарее его не оказалось. Днепровский организовал розыск преступника. Часа через четыре Сало был обнаружен. Он отстреливался до последнего патрона и только после этого, отбросив пустой автомат, поднял руки вверх.

В ходе следствия было установлено, что во второй половине апреля в бригаду, выведенную в тыл фронта на доукомплектование людьми и техникой, прибыло 70 человек, только что призванных из западных областей Украины. Из них 29 были направлены во 2-й дивизион, где произошли описываемые события. В числе прибывших в него был и уроженец Дрогобычской области Степан Сало. Но в штабе дивизиона он не был внесен в списки вновь призванных, потому что раньше уже призывался в Красную Армию. С 1940 г. он проходил службу в артиллерийском полку стрелковой дивизии, дислоцированной в Южно-Уральском военном округе. Летом 1942 г. эта дивизия прибыла на фронт. Воевала она на Дону, и здесь Сало сбежал к гитлеровцам. Он возвратился домой в Дрогобыч, и с ним немедленно установили контакт гитлеровский офицер СД и сотрудник оуновской СБ (службы безопасности). С тех пор он работал на гитлеровское гестапо.

В феврале 1943 г. Сало женился на уроженке Коломыйского района Станиславской области и переехал жить к жене. Близким родственником его жены был Николай Мамчура – ярый националист.

Сало вырос в семье зажиточного украинского крестьянина. В детстве и юности дружил с сыном сельского священника. С ранних лет воспитывался на идеях украинских буржуазных националистов. Ещё в школе примкнул к юношеской националистической организации. Но, будучи призванным в 1940 г. в Красную Армию, он в полку оказался единственным уроженцем из Дрогобычской области. Естественно, ему пришлось затаиться.

В апреле 1944 г., когда в Коломыйский район вступили советские войска и предстоял призыв в армию, Сало, Мамчура и его друг Ильчишин дали обет держаться вместе. Они надеялись попасть на службу в одну часть, чтобы развернуть среди земляков тайную работу против Советской власти по большому счету.

К этому времени Сало получил точные инструкции. После передачи ОУН в подчинение гестапо в старое требование – бойкота призыва в Красную Армию – были внесены коррективы. Их суть состояла в том, чтобы там, где не будет возможности уклониться от призыва, идти на службу в Красную Армию и вести себя в её частях дисциплинированно, добиваться у командования доверия, доступа к оружию. В то же время вести в частях подрывную деятельность. Организовать из призванных земляков «взводы», а возможно, и «сотни». Затем, как предписывали инструкции, выбрав удобный момент, ликвидировать командование и с оружием организованно прорываться к немцам, оголяя фронт Красной Армии, или же уходить к «братьям» в лес.