Оазис. Вторжение на Таймыр - [16]

Вопреки устоявшемуся мнению, северная граница лесов проходит не в этом месте, а на участке "Лукунский", именно здесь и проходит самая северная в мире граница лесотундры (именно лесотундры, а не островных редколесий, как на Ары-Масе). Но именно оазис Ары-мас, как "оплот последних деревьев", до сих пор ключевым образом упоминается в исторических и псевдо-исторических трудах, да в занятных эзотерических книжках. Пишут, к примеру, вот такое:

"Что касается локализации аримаспов, то здесь решающую роль может сыграть существование урочища Ары-Мас в 60-70 километрах к северу от поселка Хатанга. Урочище представляет собой изолированный лесок, окруженный тундрой. В переводе с долганского Ары-Мас означает "лесной остров". И как-то сама собой появляется уверенность, что именно в этом лесу пряталась конная засада аримаспов в трагедии Эсхила "Прикованный Прометей".

Впрочем, пуркуа бы и не па - ведь всё это придаёт живости, романтики и очень национально…

Птиц там много.

В период весеннего пролета здесь встречаются все тундровые виды пернатых, правда, уже в июне большая их часть улетает еще севернее на гнездование и линьку. В лиственничных редколесьях, где навалом багульника и голубики, есть чечетки, овсянки и пеночки. По овражкам - варакушка и сибирская завирушка. В пойме Новой селятся краснозобые коньки, а в болотах - фифи, щеголь и бекасы. На тундровых и лесных озерах - чернозобые гагары. Реже встречается краснозобая гагара. Как и повсюду на Таймыре, самая многочисленная из уток Ары-Маса - морянка. Турпан встречается на южных участках, осторожная шилохвость.

Хищные птицы на Ары-Масе тоже есть - гнездятся на деревьях зимняк и дербник. Изредка появляется куропачий убийца кречет. Зимой - белая сова. К редким залетным птицам Ары-Маса относится стерх и розовая чайка.

На южных участках есть росомахи и ласка. Бурого медведя видели не раз, но берлог не найдено. А на самой Новой однажды видели белух, зашедших в погоне за косяками ряпушки.

Майер с Лапиным побывали в свое время на Ары-масе из чистого любопытства, нагло навязавшись к Донцову в секретный ведомственный Ми-8. Пожили там один день, после чего непроспавшихся исследователей забрали без опохмела.

Бродили, фотографировали. Самый удачный вид вышел с вершины холма в долине речки Захарова Рассоха. А самое большое впечатление, которое друзья получили от посещения кордона - впечатляющий деревянный идол "под местную тему", вырезанный лесником Мельковым. Идол был высокий, отгороженный заборчиком, с оленьими рогами, прибитыми к башке. Губы у идола были красные и пухлые, как у знойной бразильской мулатки, а рот почему-то зеленый. Ну, уж какая краска нашлась, та и сгодилась.

Как водится, наслушались устных легенд, связанных с Ары-Масом, такое место не может обойтись без баек. Но чего-то выдающегося они на кордоне не услышали, лищь обычный полевой стеб, связанный с приезжими. Понимание важности действительно крепкого легендирования подобных экзотических уголков, сулящего приток туристов и инвестиции так пока и не пришло ни к владельцам, ни к обслуживающему персоналу. Спим еще. Потому и травим по старинке, примитивно.

Одну из баек, услышанных там, Сержант и решил рассказать Юргену. Лишь бы фриц юмор понял, да политики в сказанном не узрел.

- В один из полевых сезонов там работали два немца-орнитолога. Один восточный, другой западный. Дело было задолго до объединения Германии и терпеть друг друга они не могли, - Сергей Майер говорил медленно, слегка нараспев, переходя на универсальный английский в тех местах, где Юрген не смог бы понять смыслов великого могучего. Немецкого ни Сергей, ни Игорь не знали дальше "руссиш швайне". А это, согласитесь, вряд ли пригодится.

- Наука наукой, но и о быте забывать нельзя… Как и о сангигиене. Настала пора строить новый сортир. Работали вместе с русскими учеными. Из-за вечной мерзлоты сортир ставили на сваи-бочки, - Майер показал руками размер. - Пока строили, над одним очком трясогузка свила гнездо. Профессиональные орнитологи нарушить идиллию не посмели, и поэтому дверь решили навесить только в одном отделении - чтобы второпях головой гнездо не снести. Типа, медленно открыл, медленно зашел, спокойно сел… А вот старый сортир снесли. Тут на кордон приехал известный ученый-англичанин! И твои соотечественники против него объединились.

В этом месте Лапин посмотрел на немца. На лице невозмутимого Крауфа не дрогнул ни один мускул - черт его разберет, не видно реакции… Сержант тем временем продолжал:

- Британцу сразу сказали, что в мужском сортире дверей не предусмотрено - по местным нормам и вследствие дефицита обрезной доски, а тот, что с дверью - женский! Так и сидел англичанин у всех на виду, три дня немцы радовались… А потом пожалели, ведь мошкары и комарья полно, человека поедом едят! Ведь кругом тундры да болота, а англичанин мог до самого конца экспедиции не догадаться, что ближе, чем за триста километров никаких таких "женщин" просто нет!

На несколько секунд наступила жадная тишина. После чего Юрген снисходительно оглядел русских провокаторов и совершенно серьезно сказал: