Оазис - [120]

Её бормотание стало совсем неразборчивым, голова клонилась к столу. Поняв, что празднование Рождества подошло к концу, я встала, решительно вернула в холодильник так и не открытое шампанское и обняла Аллу за плечи, помогая ей встать. А, уже отводя старшую наверх, прислушиваясь к несмолкающему грохоту фейерверков снаружи, успела подумать, что, если сказанное ею о чувствах Ральфа ко мне хоть самую чуточку окажется правдой, — он спасёт меня. Он приедет весной из далеких стран, я расскажу ему про страшную судьбу, которая ожидает меня здесь, и Ральф обязательно что-нибудь придумает. Уж он-то придумает…

Но тут я ошиблась. Ральф не вернулся в Оазис.

Два посленовогодних зимних месяца прошли у меня под знаком грядущей весны. Я искала признаки её приближения повсюду: в цвете моря, в запахе ветра, в форме облаков, в голосах чаек, даже в прибывающих на остров гостей вглядывалась жадно, пытаясь найти на их лицах что-то, что каким-либо образом подтвердило бы мне приближение тёплых дней. Время, как всегда бывает, когда чего-то сильно ждёшь, тянулось медленно до невозможности. Я занимала себя как могла: учила английский, читала, смотрела телевизор, по ночам, когда наш домик пустел, до рассвета играла в приставку, чтобы потом упасть в постель и уснуть до обеда. Днём наведывалась в Русалкину яму. Там я оборудовала стрельбище для своей новой рогатки, вроде того, что было у нас с Дэном в лесу. Только вместо шишек целями мне служила выставленная в ряд на одном из валунов галька, она же была и снарядами. Вместе с Пчелкой Ральф вручил мне увесистый мешочек стальных шариков, предупредив, чтобы была осторожна: при попадании в человека такой шарик может больно ранить. Но шариками я не стреляла, берегла их, потому и тренировалась на гальке.

Рогатка действительно оказалась очень мощной. Тяжи посылали снаряд с такой скоростью, что глаз не мог заметить его полёта. Сметенная им цель исчезала так же мгновенно. Мне даже казалось, что в момент выстрела я слышу короткое «ввззз!» вспоротого воздуха. Регулярные тренировки и былое мастерство привели к тому, что я почти никогда не промахивалась, это стало для меня лёгким и естественным: глаза привычно фиксировали цель, руки двигались на автомате, и разноцветные морские камушки послушно один за другим улетали в море, сбитые моим новым великолепным оружием.

Кроме стрельбы, я старалась больше гулять. Просто бродила вдоль берега, иногда, если никого не было поблизости, переходя на бег, пытаясь хоть частично потратить переизбыток свободной энергии, которую мне некуда было девать.

С началом марта у меня появилась привычка каждый день приходить к причалу и стоять у окружающего его забора, глядя сквозь прутья решётки на прибывающие изредка судна и раздражая охранника. Ральфа всё не было.

В апреле я затосковала. Помнила, что он не называл точной или даже примерной даты своего возвращения, но не могла отделаться от ощущения, что все сроки уже миновали. Перестала гулять и приходить в Русалкину яму с Пчелкой, забросила занятия английским, перестала читать, тем более, что в местной библиотеке почти не осталось не прочитанных мною книг. Теперь всё моё времяпровождение составляли телевизор, сон и ожидание у причала.

А в середине апреля, незадолго до моего дня рождения, меня вызвала к себе Ирэн.

Глава 20 Второй аукцион

Когда Алла сказала, что управляющая ожидает меня в своём кабинете, я даже не встревожилась. До конца оплаченного Ральфом срока оставалось ещё больше месяца, и я чувствовала себя в безопасности. Как выяснилось — напрасно.

Ирэн встретила меня изучающим взглядом. Мы с ней не общались с того дня, когда они со старшим Бурхаевым пытались выяснить у меня местонахождение Яринки; разве что пару раз случайно сталкивались на улице. И теперь в её взгляде я видела искренний интерес. С этим интересом управляющая изучала меня с полминуты, прежде чем заговорить.

— Неплохо, — голос Ирэн звучал пренебрежительно, с ноткой презрения. — Безделье идёт тебе на пользу. Подросла, поправилась. Гостям понравится.

— Каким гостям? — спросила я, стараясь не показать тревоги. — Почему я должна им нравиться?

— Потому что хватит бездельничать, — Ирэн протянула руку к настольному календарю, провела по нему длинным блестящим ногтем. — В конце месяца откроем твой второй аукцион и будем надеяться, что и на этот раз найдётся какой-нибудь любитель… кхм… специфической внешности.

Если по её замыслу последняя фраза должна была меня задеть, то управляющая выбрала для сарказма неподходящее время. После слов про второй аукцион я уже ничего не услышала.

— Какой аукцион?! Ральф купил меня на год! И он скоро вернётся и продлит…

— Не думаю, — Ирэн попыталась изобразить сочувственную улыбку, но получилось у неё плохо. — Ты бы следила за новостями, раз уж твой хахаль обретается за границей. В прошлом месяце Русь ужесточила въезд и выезд, а насколько я знаю, Доннел как раз попадает в ту категорию иностранных граждан, которым здесь больше не рады. Так что на его появление можешь не рассчитывать.

Я слушала её сквозь нарастающий шум в ушах. Снова вокруг рушился мир, как тогда, когда я теряла Дэна, а потом и Яринку, но, если в тех случаях у меня оставалась хоть какая-то надежда на будущую встречу, то Ральф, уходя из моей жизни, не оставлял и этого. Без Ральфа я не имела шансов покинуть Оазис, а это означало, что и Яринка с Дэном тоже потеряны навсегда.