Оазис человечности №7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного - [52]

Каждый берет своей вилкой из миски вареник, окунает его в сметану… Вообще-то я уже сыт, но нельзя же отказаться от знаменитых вареников! Они замечательно вкусные, трапеза между тем сопровождается водкой, но есть и минеральная вода, очень соленая. А голова у меня уже кружится.

В 16 часов смена заканчивает работу, Иван зовет меня, и мы опять выходим в цех — он хочет видеть, что сделано за сегодня. Бригадой наших пленных он очень доволен, сразу видно, что они хорошо поработали. Ждем, пока все соберутся, пересчитываемся и — топаем полчаса по лютому холоду на станцию. Меня немного пошатывает, наверное, это от разбитой дороги… С трудом залез в вагон, забился в угол и тут же заснул. Проснулся, только когда вагон остановился и дернулся. Опять вылезать на холод, будь она неладна, эта водка!

Только пришел в комнату — зовут к коменданту Максу. Оказывается, мы еще не успели вернуться с завода, как начальник лагеря Владимир Степанович уже сказал ему, что я провел весь день у Ивана в мартеновском и выпивал там с русскими, да еще с женщинами! Я стал ему объяснять, как это получилось, и что Иван Федорович так был доволен, что из лагеря ему прислали хороших рабочих, и вот на радостях… Макс понятия не имеет, кто на меня донес; скажи, мол, еще спасибо, что здесь такой начальник лагеря, другой бы тебе так задал! А этот только что велел отругать тебя да сказать, чтоб в другой раз был поосторожнее. Я готов был тут же бежать к начальнику лагеря благодарить его, но комендант Макс сказал, чтоб я не совался. Еще, мол, успеешь при случае. Кстати, вашей театральной группе велено готовиться выступать, еще до Рождества…

А в бараке Макс Шик, которому я, конечно, все рассказал во всех подробностях, только головой качал: «Эх, Вилли, если бы я только мог следить за тобой получше!»

Конечно, они правы. Постараюсь не попадать больше в такие ситуации. А Нину постараюсь найти во что бы то ни стало! Она через два дня выходит во вторую смену, значит, мне надо найти повод попасть в это время на электростанцию. Ведь Миша, тамошний начальник, хотел, чтобы ему нашли электриков. Вот я и постараюсь. Завтра на завод не поеду, останусь в отделе, может быть, там можно будет найти в документах — есть ли кто с такой специальностью…

И с мыслями о Нине, о том, как и где я ее увижу, я уснул.

Словно договорились — вся наша группа сегодня на месте в отделе. И Герберт знает о троих или четверых, которые работали электриками в их прежнем лагере. Когда утренняя смена вернется с работы, он их попробует найти.

Это ему удается. Три электрика оказались в бригаде силикатного цеха, на тяжелой работе. Ясное дело, они рады, если их переведут на работу по специальности. Конечно, сперва надо спросить у начальника Миши — может ли он принять их.

На следующее утро еду в завод с первым поездом, в пять утра. Тороплюсь, надеясь застать Мишу пораньше. К сожалению, напрасно: он ушел с электростанции только поздно ночью, так что сегодня придет не раньше обеда. Так ведь и Нина будет сегодня во второй смене! Значит, можно теперь вернуться с каким-нибудь поездом в лагерь, а после обеда — снова на завод. Хорошо, что с моим пропуском это можно, надо только записаться на посту у главных ворот.

А до обеда напишу письмо домой. Надо ведь как-то объяснить родителям, что к Рождеству мне домой не попасть. Я бы написал про первую встречу с Ниной, но лучше уж подождать с этим, пока вернусь домой. Письма ведь наверняка читает цензура, может быть, не каждое, но кто же угадает. И не зря Макс говорил — ни в коем случае не писать ничего плохого про лагерь или про русских.

Из письма домой 10 декабря 1948 г.

«…Конечно, освобождение было бы для меня самым замечательным подарком. Но приходится смириться с тем грустным фактом, что нам придется пробыть еще некоторое время здесь. Я хотел бы когда-нибудь узнать, что, собственно, думают на родине о нашем возвращении. Я знаю, что после того, как все государства обязались освободить всех пленных в течение года, все твердо верили, что на Рождество их любимые сыновья и мужья будут с ними, у рождественской елки. Ну, хорошо, до Нового года еще сколько-то дней, так, может быть, мы поедем уже завтра? Никто не может знать этого…

Вот уже год, как я вешу свои 75 кг. Наверное, я уже немого выше, чем папа. Вы удивитесь, дорогие родители, когда однажды я предстану перед вами — здоровый, крепкий молодой человек!

…Я снова играю на сцене, и мне опять достались женские роли В прошлое воскресенье наш парикмахер завил мне такие локоны, что меня и впрямь можно было принять за девушку.

Всеми мыслями я с вами. Мои добрые пожелания и сердечные поцелуи спешат к вам через заснеженные поля чужого края. И хотя я все еще на чужбине, пусть будет праздник Рождества для вас праздником радости и любви.

Сердечно целует вас

Ваш Вилли»

Рукавицы и швейные машины

Так спешил, что мог бы, наверное, побежать к поезду раздетый. Ничего, мороз такой, что быстро остудит. А на самом деле у меня еще есть время до отъезда в завод второй смены. Ложусь на кровать и гляжу в потолок. Я один в комнате, и никто не мешает думать. Как же мне увидеть Нину? Если начальника электростанции Миши не будет в кабинете, возьму и пройду в энергодиспетчерскую! А что мне могут сделать? Я ведь ищу начальника…