О зверях и людях - [57]

Стояла уже поздняя осень. Бедный путешественник находился на палубе на открытом воздухе и от холода дрожал всем телом. Он был болен, что сразу можно было заметить по экскрементам. Но когда он попал в зоопарк, то хорошее теплое стойло, чистая соломенная подстилка, заботливый уход, за которым я сам тщательно наблюдал, произвели чудеса. Я никогда не видел более привязчивого слона, чем этот. Он радостно трубил, заслышав мои шаги или мой голос, и выпрашивал у меня подачку, которую я ему обычно давал. Моего нового друга я назвал Боско, под этим именем он играл впоследствии важную роль в цирке.

Уже спустя месяц на Боско нашелся покупатель — владелец одного аргентинского цирка. Он купил слона с условием, чтобы Боско был обучен разным фокусам. На это я потребовал покупателя шесть недель сроку, а пока продал ему для его цирка готовую группу красивых дрессированных львов, которая вместе со своим укротителем выехала первым пароходом в Буэнос-Айрес. Вместе с покупателем Боско мы взялись за дрессировку слона и вскоре увидели чудеса. Все слоны умны, но Боско все схватывал с поразительной легкостью. Это было не просто понимание, это был настоящий талант. В течение нескольких дней он выучился ходить по бочкам. В первый же день он стал у нас садиться и ложиться. Достаточно было самого легкого понуждения, животное буквально шло нам навстречу, Не прошло и четырех недель, как Боско ходил по бутылкам, мог стоять на задних ногах, делать стойку. Он садился за накрытый стол, звонил в колокольчик и приказывал обезьяне служить себе, пил из бутылки, ел с тарелки, короче, он сделался заправским артистом. Через шесть недель мой покупатель, очень довольный Боско, уехал с ним в Южную Америку и, выступая там в постоянно переполненных цирках, заработал так много денег, что через четыре месяца снова вернулся в Гамбург с туго набитым бумажником и купил новую партию зверей.

Мне довелось потом снова встретить своего большого друга Боско, причем самым неожиданным образом. Прошло два года, и как-то, вернувшись из путешествия, я нашел слона в нашем стойле, куда его поставил южноамериканец. Хотя уже был поздний вечер, я немедленно отправился проведать старого друга. В стойлах было темно. «Хэлло, Боско», — воскликнул я и в ответ услышал радостный крик. Когда я подошел ближе и, приветствуя его, протянул ему несколько кусочков хлеба, слон начал издавать довольные, захлебывающиеся гортанные звуки, свойственные этим животным, когда они в приподнятом настроении. Когда он смог меня достать, то притянул совсем близко к себе хоботом и стал лизать мне лицо, не переставая радостно басить. Было трогательно наблюдать радость животного при встрече со старым хозяином, которого оно не видело два года. Прекрасное доказательство поразительной памяти слонов.

Южноамериканец был большой пройдоха. После того как Боско простоял у меня год, его хозяин купил у меня слониху со слоненком и со всеми тремя слонами вернулся обратно в Буэнос-Айрес. Там он устроил дикую, но привлекшую внимание публики рекламу. Боско был послан в Европу якобы для того, чтобы вступить в брак. Теперь он возвращается обратно с женой и ребенком, чтобы предстать в кругу своей семьи перед уважаемой публикой на Рио-де-Ла-Плата. Благодаря этой удачной выдумке аргентинец снова сорвал огромный куш.

Можно привести много примеров удивительной сообразительности слонов. Несколько лет назад директор Бреславльского театра пожелал купить у меня слона, но такого, который бы позволил ездить на нем верхом. Животное должно было участвовать в пантомиме, и его нужно было доставить не позже, чем через две недели. Это было еще в то время, когда я был директором, путешественником, корреспондентом, укротителем — все в одном лице. Всего за два дня до срока сдачи слона я вернулся из поездки в Амстердам и тут же взялся за дрессировку. Первые два часа стоили мне много труда, я даже весь вспотел от напряжения. Но уже через два следующих часа дело пошло на лад — животное ложилось по команде, позволяло мне взбираться ему на спину и опять по команде вставало. На другой день слон уже позволял сидеть на нем верхом и разъезжать по зверинцу. Вечером того же Дня животное в сопровождении сторожа, помогавшего при дрессировке, было отправлено в Бреславль, и мой ученик не осрамил меня, выступая перед публикой на подмостках театра.

В моем большом нубийском караване, выставленном в семидесятых годах в Берлинском зоологическом саду, находились пять только что ввезенных в Европу африканских слонов пяти с половиной футов ростом. Профессор Вирхов, посетивший меня однажды, заметил, что было бы восхитительно, если бы этих слонов можно было так же выдрессировать, как дрессируют индийских слонов. Тогда еще был распространен ошибочный взгляд, будто африканские слоны непригодны ни для работы, ни для дрессировки. К удивлению Вирхова, я ответил, что завтра после обеда я покажу ему пять выдрессированных слонов, хотя до сих пор их еще не пытались дрессировать. Едва недоверчивый Вирхов вышел от нас, как мы немедленно начали дрессировку. Наиболее ловким нубийцам было обещано хорошее вознаграждение, если они смогут взобраться на спину слонов и удержаться там. Сначала нас преследовала неудача! Слоны недовольно трубили, стараясь сбросить с себя непривычную ношу, и тряслись при этом так, что все наши черные наездники один за другим, совершив сальто в воздухе, летели на песок. Когда животные немного успокоились и их угостили хлебом и овощами, наездники снова принялись за дело. К вечеру три слона уже настолько поддались дрессировке, что совершенно спокойно позволяли сидеть на себе и ездить. Хороший пример благоприятно подействовал и на остальных слонов, и на следующий день они все позволяли ездить на себе верхом, а также класть на спину тяжести. Когда проф. Вирхов прибыл в зоологический сад около пяти часов в сопровождении нескольких членов Географического общества, он был немало удивлен, увидев превращение диких африканских слонов в верховых и грузовых животных.