О звере и фейри - [45]

– Ну да. – Я пожимаю плечами. – Из Ислы получился хороший учитель.

Он кивает ей, признавая проделанную работу. Выражение ее лица не меняется, но я могу сказать, что она наслаждается этой похвалой.

– Но этого недостаточно, учитывая, что мы не знаем твоего Истинного Имени. По крайней мере, ты будешь знать основы, когда придет время.

– Известно уже, насколько продвинулся Боуэн? – спрашиваю я.

Его челюсть дергается, и я замечаю легкую щетину.

– Боуэн говорит, что близок.

Мне становится не по себе от этих мыслей, а в глазах отдается острая боль. Я дотрагиваюсь рукой до лба.

– Тебе нужно отдохнуть, – говорит он, пожимая плечами. – Завтра ты встретишься с Подземельем и с Боуэном, – сообщает он мне. – Любое из этих препятствий подобно сражению. Не знаю, как ты, но я предпочел бы быть готовым к ним.

Я делаю глубокий вдох.

– Чем быстрее мы это сделаем, тем скорее я верну Элли, верно? – задаю риторический вопрос. – Я просто буду напоминать себе об этом.

* * *

После продолжительного перерыва и нескольких стаканов холодной воды головная боль ослабевает, но я все еще не сплю, лежа в чересчур розовой кровати своей матери, и рассеянно тереблю края вязаной подушки. Я продолжаю думать об Элли, о других подменышах, о сделке, которую я заключила. Мысли не дают мне покоя, и я не в силах разложить их по полочкам. Наблюдаю, как темнеет двор, слушаю, как затихает Лощина – не то чтобы она была шумной, – и больше не могу оставаться лежать. Я перекидываю ноги через край кровати и как можно тише пробираюсь в коридор.

Приглушенные светом светильников темно-зеленые стены становятся темнее. Света достаточно, чтобы продолжить свой путь, но не настолько, чтобы разглядеть картины в позолоченных рамах. Но мне хватает и этого, потому что сейчас я не в состоянии стоять на месте, изучая каждый образ по отдельности.

Я ступаю по деревянному полу, стараясь, чтобы мои шаги оставались бесшумными, пока распутываю клубок своих мыслей. Я скучаю по Элли, скучаю так сильно, что у меня сводит зубы. Но в основном я переживаю о том, что с ней происходит. Как долго это будет продолжаться? Останется ли она моей Элли, когда ее отпустят?

И я думаю не только об Элли. Солиэль принадлежат и другие подменыши – другие люди, у которых нет семьи полукровок, готовых заключить ради них сделку. Я не могу избавиться от мысли, что условия сделки с королевой Света окажутся не в мою пользу. Могла ли я просить вернуть других подменышей? Что бы случилось, если бы я действительно заключила с ней такую сделку? Меня терзают смутные сомнения, что я смогу решить эту проблему, будучи Темной королевой. Я понятия не имею, как устроена внутренняя политика Дворов.

Но от возможностей, которые могут открыться передо мной, от того, к чему я должна стремиться, у меня зудит кожа. Я ускоряю шаг, то и дело сворачивая за угол. Почему Солиэль так стремится усадить меня на трон? Зачем она украла Элли, чтобы потом с такой легкостью отпустить ее назад? Я помню, что она считает гоблина недостойным трона. Но они даже не отличаются друг от друга, если только я ничего не упустила.

И почему Гейдж так охотно готов отказаться от своего трона? У меня так много вопросов и ни одного подходящего ответа. Из-за этого, а также потому, что уже несколько дней торчу в этом доме, напряжение не покидает мое тело. А еще, кажется, я окончательно заблудилась, осматривая зал, в котором оказалась.

Я хмыкаю, понимая, что не могу винить в этом дом. Я возвращаюсь к лестнице, надеясь, что нахожусь хотя бы на один этаж ниже своей комнаты. Но, когда подхожу к концу коридора, я замечаю полоску света под дверью.

Я протягиваю руку, чтобы постучать, даже не успев обдумать эту мысль. Но, когда узор теней движется к двери, во мне просыпается мгновенная паника, что передо мной сейчас предстанет Боуэн и мне придется играть в какую-то фейри-версию игры «Постучи и беги».

Я чувствую облегчение, увидев лицо Ислы в дверном проеме. Ее волосы в кои-то веки распущены, мерцающей синеватой волной перекинуты на одно обнаженное плечо. Доспехи тоже отсутствуют, и ее почти невозможно узнать в простой майке и легинсах. Она хмурится, на ее лице мелькает растерянность.

– Миледи Фэй?

Смущение приливает к моим щекам, когда я понимаю, что пришла к ней посреди ночи и как это выглядит со стороны.

– Я заблудилась, – шепчу я и вздрагиваю. – Меня мучила клаустрофобия, и я потеряла над собой контроль.

Выражение ее лица меняется, смягчается.

– Внутренний двор? – спрашивает она, указывая на сад, находящийся неподалеку от моих покоев.

Я натянуто улыбаюсь ей.

– Он тоже окружен стенами.

Она кивает, затем быстро моргает, словно пытается о чем-то вспомнить. Она дарит мне быструю, заговорщическую улыбку и присоединяется ко мне в коридоре.

– Пойдемте, – говорит она, потянув меня за руку. От этого прикосновения у меня покалывает кожу, и я следую за ней вверх по лестнице.

Лестница заканчивается небольшой площадкой на последнем этаже. По размерам это помещение меньше, чем моя спальня дома. Между большими, встроенными оконными рамами находятся французские двери. Исла вновь усмехается, отворяя их, и передо мной предстает небольшой балкон с видом на высокие шпили на крыше и верхушки деревьев в лесу.