О звере и фейри - [15]

– Это все сказки, – говорит Грэн. – Народец поделен на дворы, – рассказывает она Элли. – Благой и Неблагой. Существуют и фейри-одиночки, но в наши дни они встречаются все реже и реже. Благой Двор – это Двор Света, Двор Лета. Представьте себе Титанию в ее благоухающей цветами беседке с пикси, носящимися вокруг и заставляющими смертных влюбляться друг в друга. Большинство представляют Народец именно так. Но Неблагой… – она запинается.

– Двор Тьмы, – поясняю для Элли. – Двор Кошмаров.

Она заметно вздрагивает.

– Боже. Так вот где ты была?

Я киваю, нахмурившись. Думаю о скоплениях звезд, улыбке, сотканной из звездного света, и запахе лаванды. Не все из этого было кошмаром.

– Но при чем здесь Фэй?

Грэн выдыхает через нос.

– Фэй – сидхе.

На один миг мне показалось, что я ослышалась. Мой взгляд устремляется на нее. На ее лице ни единой эмоции, и холод заполняет мое нутро.

– Это не… – Смешок вырывается из меня, грубый, язвительный. Это невозможно.

Элли переводит взгляд с меня на Грэн.

– Что? Что это значит? – Она никогда не углублялась в легенды, довольствуясь лишь тем, как обезопасить себя.

Я бросаю на Грэн предупреждающий «даже-не-смей» взгляд, но она не реагирует.

– Королевская кровь, – отвечает она, позволяя словам повиснуть в воздухе. Элли широко распахивает глаза.

Я качаю головой.

– Нет. Ты ошибаешься.

– Уверяю тебя, это так, – вздыхает она, поворачиваясь к Элли. – Сидхе. Эльфы, как называют их некоторые. У них много имен. Их магия сильна, и они прекрасны.

Я чувствую ее тяжелый взгляд на себе. Беспокойно постукиваю пальцами по столешнице, ногти издают приятный щелкающий звук. Это уже перебор. Полукровка? Отлично. Но королевская кровь? Абсолютно точно нет.

– Но, если она из королевской семьи, почему, – Элли обводит меня руками, – она здесь?

– Это сложный вопрос.

Мои пальцы не прекращают отстукивать ритм. Грэн стискивает зубы.

– Все началось с темного, безумного короля.

Мне не хочется ее вновь перебивать, но я не могу совладать с собой.

– Он… он настоящий?

Она согласно кивает.

– Двадцать лет назад Благой Двор подписал брачный договор с Темным королем. Но они восприняли это как оскорбление. Вместо одной из своих дочерей-сидхе они послали подменыша. – Она делает паузу и переводит взгляд на меня, прежде чем продолжает: – Твою мать. Но, похоже, шутка сыграла им на руку. Союз оказался удачным, и Благой Двор остался доволен. Они пожертвовали малым, и в придачу заключили договор с Двором Тьмы. А Темный король получил прекрасную жену. В его собственном дворе становилось все меньше и меньше сидхе. Он надеялся увеличить их численность с помощью новой леди. Видит Бог, люди в любом случае более… плодовиты, чем Народец.

– Эмма, – выдыхаю имя своей матери. Я знала, что она была подменышем, но это… – Она… – Я прочищаю горло и пытаюсь договорить: – Она любила своего мужа?

Грэн опускает свою чашку на столешницу и складывает руки перед собой. Ей требуется секунда, чтобы подобрать слова, но от нетерпения у меня внутри все клокочет, и я начинаю отстукивать пальцами еще быстрее.

– Эти события произошли до того, как он заделался Безумным королем. – Когда ее слова замолкают, Элли шлепает меня по руке. Должно быть, мои постукивания нервируют ее. Она без колебаний прикасается ко мне, и за это я ей признательна. На секунду позволяю своей руке замереть, затем переворачиваю ладонь, сжимая ее пальцы. Она повторяет за мной.

– Сперва он напрягся. Но в этом нет ничего удивительного для Неблагого Народца. Для них он просто вступил в свои права. Но король чувствовал, что происходит что-то неладное и все становится хуже, поэтому он окутал свою жену и будущего ребенка чарами, скрывая их от сильнейших представителей Народца. – Она колеблется некоторое время.

Мои пальцы крепче сжимаются вокруг руки Элли.

– А чары? – Я замолкаю, не уверенная в точности вопроса, поскольку еще не разбираюсь в том, как устроены миры.

– Это невероятно сложный элемент магии, который создал твой отец, Фэй. – Она закусывает губу. – Чары… распались без постороннего вмешательства?

– Кое-кто, – я делаю паузу, подыскивая подходящее слово, – снял их прошлой ночью. После того как мы прошли через завесу.

Гнев пульсирует во мне, обжигающий и неуместный. Грэн позволяла мне уходить в лес день за днем, не пыталась даже предупредить. Неужели она не думала, что я заслуживаю хотя бы этого?

Она отводит взгляд, не желая смотреть мне в глаза. Замечает ли она в них осуждение? Надеюсь, что да.

– Я думаю, переход в мир фейри разрушил оставшиеся следы этих чар, таких же старых, как и сама магия. Подобные вещи недолговечны. Ему пришлось связать их с кровью твоей матери, чтобы чары распространились и на тебя. – Она делает глоток уже остывшего чая. – Я последовала за ней, когда он отослал ее. С тобой. Я была нянькой Эммалин, растила ее с малых лет. Я не могла отпустить ее одну.

– Подожди, – перебивает Элли. – Значит, ты одна из них? – спрашивает она Грэн.

В глазах пожилой женщины мелькает горечь, и она качает головой.

– Нет. Обычная человеческая служанка. Я долгое время прислуживала при дворе.

Меня вдруг осеняет внезапная догадка, и я рефлекторно сжимаю руку Элли. Она пытается уследить за ходом моих мыслей, и тут ее внимание привлекает последний недостающий фрагмент пазла. Он встает на место, и ее глаза расширяются от понимания. Взгляд перемещается на Грэн.