О задачах на будущее Концептуальной партии «Единение» и безпартийных приверженцев Концепции общественной безопасности - [11]

· В СССР в среде военных и связанных с «оборонкой» было относительно больше людей, входящих в этот эгрегор и ядро его устойчивости в качестве действующих координаторов и специалистов или людских ресурсов, подлежащих мобилизации и использованию, нежели в остальном обществе, поскольку состоявшиеся военные и «оборонщики» уже успели отчасти реализовать в выборе своих профессий свою судьбу — защищать Правду Божию и Родину.

Но то обстоятельство, что военных и выходцев из военных кругов, «мобилизованных» в описанной выше алгоритмике эгрегора преодоления катастроф, на первом этапе распространения КОБ среди её приверженцев было относительно много, то это и придало ему специфику, которая неуместна в том этапе, в который мы вступаем ныне.

Дело в том, что сдерживание разразившейся военной катастрофы и организация стратегической обороны требуют высокого быстродействия системы в наращивании её эффективности. Отсюда и принцип «подчиняйся сам и подчиняй других», лежащий в основе начала деятельности ядра устойчивости этого эгрегора и в алгоритмике защиты Правды Божией и Родины не являющийся выражением вседозволенности, порождающей толпо-“элитаризм” [29].

В основе же приобщения личности к ядру устойчивости эгрегора преодоления катастроф лежат её нравственно-психологические особенности и, прежде всего, — задатки, которые проявляются ещё в детском возрасте. По этой причине в зависимости от определённого набора их личностных качеств одни люди, сами того не ведая, оказываются под водительством или под защитой ядра устойчивости эгрегора преодоления катастроф, а другие оказываются вне этого ядра.

Одно из средств повышения быстродействия и эффективности — безцеремонное общение (в смысле отсутствия разного рода нежностей, деликатностей и «церемониального политесу»), в котором вещи и явления именуются предельно точно и кратко. Если процесс идёт под управлением на основе такого рода безцеремонного общения, то все, кто его поддерживают по принципу «подчиняюсь сам и подчиняю других», принимая безцеремонность и предельно точные и краткие наименования вещей, приобщаются к эгрегору и входят в алгоритмику его деятельности в качестве работающих координаторов и специалистов; те, кто начинает разводить дискуссии, выяснять отношения, требует деликатности, нежностей и «церемониального политесу» в отношении себя и других, — в лучшем для них случае расцениваются в качестве ресурсов, подлежащих защите, а в худшем — в качестве воздействующей опасности и её поражающих факторов, врагов, тупых орудий врагов, помех, «травы на поле боя», т.е. всего того, что подлежит нейтрализации или уничтожению в ходе преодоления катастрофы (в ходе боевых действий), или уничтожение чего никоим образом в алгоритмике этого эгрегора не порицается в конкретно сложившихся исторических обстоятельствах.

Как уже было сказано ранее, к вхождению в ядро устойчивости эгрегора преодоления катастроф в качестве его дееспособных участников готовы далеко не все. Но многие из тех, кто отвечает требованиям алгоритмики ядра этого эгрегора, в конкретных исторических обстоятельствах глобального толпо-“элитаризма” концентрируются в вооружённых силах, спецслужбах и «оборонке». А упрощённая военно-прикладная модель свойственных этому эгрегору самодисциплины человека и безцеремонного общения выражена в разного рода воинских уставах и в воинской культуре в целом. Те, кто к этому не способны, либо не стремятся на службу в вооружённые силы, либо довольно быстро покидают ряды вооружённых сил.

Вследствие этого у тех, кто прошёл длительную службу в вооружённых силах, был весьма специфический круг общения, отличающийся от остального общества, и у них преимущественно развиты и активны навыки общения с себе подобными.

Иными словами, в обществе существует корпорация военных, а по существу — корпорация управленцев, чья специализация — управление делами общественной в целом значимости в кризисных обстоятельствах на основе структурной организации вооружённых сил, порождаемой обществом в каждую историческую эпоху. Некогда в далёком прошлом представители этой же корпорации были и гражданскими администраторами: княжеская власть охватывала как военный, так и гражданский (мирный) аспекты жизни общества и власти в нём [30], но в историческом развитии свершилась специализация, в ходе которой корпорация военных управленцев стала подчинённой корпорации гражданских управленцев — политиков.

При этом алгоритмика эгрегора корпорации военных одним из аспектов включает в себя отношение к остальному обществу как к источнику ресурсов, необходимых для военного дела, включая и людские ресурсы, вовлекаемые в военное дело на основе принципа безоговорочного подчинения мобилизуемых вышестоящим военачальникам. Это действенно по жизни и вполне уместно в военное время и в ходе преодоления обществом иных катастроф, но встречает неприятие представителями гражданской среды даже в чрезвычайных обстоятельствах, а тем более — во время, почитаемое гражданской средой мирным (подчас безо всяких к тому оснований).

Что касается административной деятельности в аспектах мирной жизни, то управленческие навыки военных и выходцев из военной среды гражданская среда приемлет, если эти навыки выявления проблем, постановки задач по их решению и координации деятельности людей и коллективов в ходе их решения действительно наличествуют, а не подменяются несостоятельными по отношению к общему делу претензиями командовать всеми и распоряжаться ими и подконтрольными им ресурсами как своею собственностью.