О заблуждениях и истине - [89]

Пусть кто в самом деле попытает согласить сии два числа; как сие сделать? Как приноровить десять к четырем, как разделить десять на четыре, или, что все равно, разделить девять на четыре части без дробей, которым, как выше видели, нельзя быть в естественных Началах вещей, хотя и могут они быть в произведениях их, которые суть сложные: ибо когда найдено частное число два, не остается ли еще единица, которую должно будет равным образом разделить на сие же самое число четыре?

И так видим, что сия квадратура в фигуре, или в телесном и чувственном, не может быть сделана и не имеет места, как токмо в числе и невещественно, то есть допустя Центр, который телесен и Четверной, как то докажется в следующем. И так я отдаю теперь на рассуждение людям, можно ли допустить такую квадратуру, какою они занимаются? Не очевидно ли доказана невозможность ее, и должно ли дивиться, что до сих пор ничего не найдено относительно к сему? Ибо по самой Истине, приноравливание и ничто есть все равно.

О долготе

То же должно сказать и о долготе, которой с таким рвением толикое множество людей ищут на поверхности земной; а чтоб судить о ней, то довольно приметить, какая есть разность между долготою и широтою.

Широта горизонтальна, и идет от Полудня к Северу. А как сей Полдень никакою выдуманною Астрономами для объяснения на м системы мира воображательною точкою не означен, а определяется всеконечно солнцем, которого вертикальный полдень переменяется, возвышаясь, или опускаясь каждый день в рассуждении прошедшего дня; следовательно, сия широта должна быть круговая и переменная, и потому имеет число десять, в силу всех выше утвержденных начальных положений.

Напротив того, долгота перпендикулярна, и идет от Востока, который находится всегда к одинакой точке возвышения, хотя он каждый день в разных точках горизонта является. И так долгота, будучи неподвижна и всегда одинакова, Есть существенный образ прямой линии, и следственно имеет число четыре. Но мы уже видели взаимную нетерпимость двух чисел четырех и десяти; то как же можно найти перепендикулярное в горизонтальном, как сочетать вышнее с нижним, как наконец найти Восток на поверхности земной, понеже он не в своей Стране?

Когда я сказал, что Восток неподвижен, то легко приметить, что говорил я не о том востоке, который восхождением солнца у нас означается; ибо сей перемняется каждый день. Притом же того роду долгота, которую открывает нам солнце, есть всегда горизонтальная для нас, как и широта, и посему единому весьма недостаточна.

Но я говорю о истинном Востоке, которого восхождение солнца есть токмо указательный знак, и который оказывается видимым образом и гораздо точнее в уровне, (или ватерпас) и в перпендикуле (или отвесе); и о том Востоке, который числом своим четыре может один обнять все пространство, понеже, соединяся с числом девять, или с числом протяжения, то есть, соединяя действующее с страдательным, составляет он число тринадцать, которое есть число Натуры.

И так сыскать сию долготу на земле не больше возможно, как и согласить прямую линию с кривою, и найти меру протяжения и движение в протяжении; новый довод о справедливости вышеутвержденных нами начальных положений.

О солнечном и лунном вычислении

Сей Закон должен привести нас к другому примечанию и показать, что по причине сей разности между числом четыре и числом десять не могли до ныне, да и никогда не возмогут согласить точно Вычисление лунное с солнечным Вычислением. Ибо луна, яко спутница земли, которая имеет кривые только линии в широте, есть десятерная; напротив того, солнце хотя и назначает Полуднем широту, однако в своем земном востоке, или на месте восхождения есть образ Начала долготы, или прямой линии, и потому есть четверное. Впрочем же оно явственным образом отделено от страны земли, коей сообщает нужно растительной силе ее противодействие; новый знак четверного действия его; словом, четверица его оказывается и на самой луне четырьмя ее переменами, которые мы в ней видим, и которые бывают по различному ее положению в рассуждении солнца, от которого она свет получает.

И так ежели сличить пример сей с начальным положением, которое здесь утверждаем, то легко усмотреть, для чего солнечное Вычисление не совместно с Вычислением лунным, и что истинное средство достигнуть познания вещей есть не перемешивать их, но примечать их и испытывать по числу и Законам свойственным каждой.

О системах астрономических

Для чего не могу я распространиться более о сем десятерном числе, которое приписываю луне и следственно и земле, коея она есть спутница? Чрез число сей земли показал бы я, какое дело ее и звание во вселенной; а сие могло бы нам открыть знаки истинного образа, ею носимого, и еще более объяснить нынешнюю систему, по которой она не есть неподвижна, а обтекает весьма великий круг.

Ибо Астрономы может быть излишне торопливы были в своих рассуждениях; прежде, нежели положиться на свои наблюдения, надлежало бы им исследовать, которое из телесных Существ долженствует действовать более, то ли, от которого противительное действие исходит, или то, которое приемлет оное; не быстрейшая ли стихия огонь, и кровь не скородвижнее ли тех тел, в которых она протекает: надлежало бы им подумать, что земля, хотя и не занимает Центра круговых путей Звезд, однако может служить им приятельнищем, и потому должна принимать и ожидать от них влияний, не будучи однако принуждена прибавлять второе телесное действие к действию растительному, свойственному ей, которого сии Звезды лишены.