О заблуждениях и истине - [83]

И сие есть довольное свидетельство, сколь недостаточный способ избрали Геометры к постановлению истинной меры Существам телесным. Правда, и я в том согласен, что к сей чувственной мере протяжения, избранной ими, прилагают они числа; но не токмо употребляемые ими числа сами суть относительные и условные, не токмо человек волен переменять их отношения и поставлять им степени, какие за благо рассудить; но еще и самая сия лествица степеней, хотя и может быть полезна в измерении всех вообще протяжений одного рода, но отнюдь не годится к измерению протяжений иного роду; а надобно еще людям поискать того непреложного, неизменяемого и всеобщего основания, к которому бы могли относимы быть все роды протяжений.

Свойство окружности

Для сего-то Геометры приходят в замешательство, когда хотят измерять кривые линии; ибо употребляемая ими мера сделана только для прямой линии, и к сему только роду линий годится; когда же хотят ее приложить к круговой, или ко всякой от себя происходящей кривой линии; то она представляет непреодолимые затруднения.

Я говорю, что сия мера представляет непреодолимые затруднения; потому что хотя Геометры рассекли узел, представя нам круговую линию, как бы состоящую из самых малейших прямых линий, однако напрасно мечтают они, будто сим вопрос решен; ибо никогда ложь не могла ничего решить.

Сего определения круговой линии не могу не почитать ложным; потому что оно совсем противно той идее, которую и сами они и Натура подают нам об окружности; она есть такая линия, которой все точки находятся в равном расстоянии от общего центра; и я не понимаю, как могут Геометры, не противясь здравому смыслу, основываться на двух толико противоречущих положениях; ибо, когда окружность есть собрание прямых линий; то, сколь бы малыми ни полагать их, при всем том не будут все точки сей окружности равно удалены от центра; потому что сии прямые линии сами состоят из многих точек, из которых крайняя со средними не будут конечно иметь одинакое расстояние от центра; и так центр не будет уже для них общим и окружность не будет более окружностью.

О двух родах линий

Сие есть хотеть соединить противные между собою вещи, хотеть почитать две вещи за единоестественные, которые в самом деле весьма противных свойств; сие есть, говорю, хотеть подвести под одно число двух родов Существа, которые, будучи различны, различно должны быть и числимы.

И так должно признаться, что в сем случае явственнее всего открывается природная склонность людей все смущать, и прельщаться обманчивою единообразностию разнородных Существ, чрез что стараются они сочетать вещи, противнейшие друг другу. Ибо нет ничего столь противного, несогласного друг с другом, словом, столь противоречущего, как линия прямая с круговою.

Кроме нравственных доказательств, которые находятся как в отношениях линий прямой с правильностию и совершенством единицы, так и в отношениях линии круговой с беспорядком, неотлучным от множественности, которую сия круговая линия изображает, могу еще к сему привести доводы, тем убедительнейшие, что они взяты будут в умственных Началах, которые единые должны быть почитаемы за существенные и служащие Законом в исследовании свойства вещей; единые, говорю, которые суть неколебимы, как Аксиомы.

Однако я предупреждаю, что сии истины не всем людям будут ясны, а еще менее тем, которые до ныне следовали ложным Началам, мною опровергаемым; чтобы понимать мои слова, надлежит поставить себе за первое дело изыскивать вещи в самом их источнике, а не в представлениях ума, составленных воображением и скоропостижными рассуждениями.

Но я знаю, сколько мало есть людей, способных к сему отважному предприятию; да хотя бы и много таких было, я должен предполагать, что весьма не многие из них получат совершенный успех. Столько первые источники Знания заражены заблуждением и ядом!

Когда предварительно дал я заметить, что всякая вещь имеет свое число в Натуре, когда чрез него токмо всякие Существа различаются друг от друга; ибо все свойства их должны быть не иное что, как произведения, сообразные Законам, содержащимся в их числе: то следует, что и линия прямая и линия кривая, будучи разных свойств, как то я показал, должны иметь каждая свое особенное число, означающее различность их свойств, и что нельзя нам в мыслях наших равнять их и без разбору одну вместо другой ставить.

Ежели хотя мало размыслим о звании и свойствах обеих линий, то довольно убедимся в неложности сказанного теперь мною. Какое дело есть прямой линии? Не то ли, чтобы продолжать до бесконечности произведения той точки, из которой она истекает? А яко перпендикулярной линии, не то ли, чтобы уставлять и уравнивать основание всех Существ и каждому из них начертать свои Законы?

Напротив, круговая линия не ограничивает ли во всех ее точках произведения прямой линии? Следственно, не стремится ли непрестанно разрушать ее, и не можно ли почесть ее, как бы врагом оной? Когда ж то так, возможно ли, чтоб столь противные друг другу и столь разных свойств две вещи не разнствовали в своем числе, как и в действии?

Если бы сие важное замечание сделано было прежде, то все упражняющиеся в Математических познаниях избавились бы множества трудов и работы, потому что не стали бы искать, как то ныне делают, обей меры линиям двух родов, не имеющих в себе ничего общего.