О языке Древней Руси - [37]
Отметим еще некоторые языковые явления (из области словообразования и синтаксиса), особенно часто встречающиеся в деловых памятниках.
В документах эпохи Московской Руси, направленных какому-нибудь вышестоящему лицу, было принято употреблять с уменьшительными суффиксами свое имя, а также имена тех лиц или названия тех предметов, которые писавший старался представить незначительными, несущественными, не достойными уважения: «Црю гсдрю и великому кнзю Михаилу Феодоровичю всеа Руси бьет, челом холоп твои Ивашка княз Ондрѣевъ снъ Голицын» («Челобитная князя И. А. Голицына», 3 июня 1625 г.); «а меня холопа твоего и женишку мою убил до полусмерти» («Челобитная жителя Тверской слободы П. Гаврилова», 22 апреля 1634 г.); «шол я халопъ твои от заутрѣни к себѣ къ дворишьку» («Челобитная кадашевца Ф. М. Реброва», 21 апреля 1635 г.).
Характерной особенностью языка деловых памятников является очень частое применение глаголов несовершенного вида с суффиксом -ивать (-ывать). Такие образования находим уже в ранних грамотах: «а грамоты ти кн҃же не посуживати [т. е. не отменять]» («Договорная грамота Новгорода с великим князем Ярославом Ярославичем», 1264 или 1265 г.); «а лихихъ бы есте людии не слуша(л)и хто иметь васъ сваживати» («Духовная грамота великого князя Симеона Гордого», 1353 г.). Но особенно типичны такие глаголы для приказного языка Московской Руси, где они употребляются чаще всего в форме прошедшего времени и с отрицанием: «я холоп твои ево ондрѣева двора не зажигивал и зажеч никому не веливал» («Челобитная стрелецкого головы П. Красного», 7 июня 1633 г.); «своихъ помѣстей не мьнивали; онъ своей вотчины никому не продавывал; ничего къ нему тотъ холопъ не принашивал» (все примеры из «Уложения» 1649 г.) и др.
В синтаксисе деловой речи, как уже говорилось, большое место занимали условные придаточные предложения. В приказном языке Московской Руси старые условные союзы (старославянское аще, русские оже, аже) постепенно уступают место новым союзам, возникшим из полнозначных слов. Так, если в Русской Правде господствуют аще, оже и аже, то в «Уложении» 1649 г. условные придаточные предложения регулярно начинаются словами а будетъ («а будетъ кто умышлениемъ и измѣною городъ зажжеть...»), союзом а («а кому лучится стояти...») или словом будетъ («будетъ кто какимъ умышлениемъ...») (48, стр. 136—137).
С древнейших пор для деловой речи типично нанизывание предложений с помощью соединительных союзов а, и, да, например: «а даръ имати тобе о(т) техъ волостии. а бес посадника тобе волостии не раздавати. а кому раздаялъ волости. братъ твои александръ. или дмитрии. съ новгородци. тобе техъ волостии без вины не лишати» («Договорная грамота Новгорода с великим князем Ярославом Ярославичем», 1264 или 1265 г.); повторение союзов и предлогов перед каждым из однородных членов предложения: «а сю грамоту пи(с҃)лъ есмь пере(҃д) своими о҃ци. пере(҃д) вл҃дкою володимерьскимъ перед(҃ъ) олексѣемъ пере(҃д) вл҃дкою переяславьскимъ офонасеемъ. пере(҃д) вл҃дкою коломеньскимъ офонасьемъ. пере(҃д) архимандритомъ петромъ. пере(҃д) архимандритомъ пере(҃д) филимономъ. пере(҃д) своимъ о҃цемъ д҃шевнымъ попомъ евсевьемъ» («Духовная грамота великого князя Симеона Гордого», 1353 г.), а также ряд других синтаксических явлений (6).
Некоторыми специфическими синтаксическими особенностями отличался приказной язык Московской Руси, например, в нем было чрезвычайно широко распространено употребление названия лица после местоимения: «служил я холоп твои прежним гсдремъ и тебѣ гсдрю тритцат пят лѣтъ» («Челобитная сторожа Мастерской палаты И. Тимофеева», 30 мая 1638 г.).
Таковы вкратце некоторые основные черты языка деловых документов Древней Руси.
В XVI и особенно в XVII в. деловая речь оказывает все большее влияние на художественную литературу (см. стр. 89). В то же время в деловых документах начинают использоваться некоторые художественные средства. Так, в грамотах XVII в. встречается рифмованная неритмическая речь, например: а вамъ о томъ не вчуже по бозѣ ревновати, что за свою вѣру и за все православное крестьянство стояти и своя страны отъ иноплеменных свобожати; богоотступники литовские люди и съ ними руские воры, государевы измѣнники... села и волости и деревни воюютъ, и церкви божии разоряютъ, и образы колупаютъ, и окладъ и кузнь [т. е. оковку] снимаютъ, и православную вѣру попираютъ.
В документах того же времени можно отметить и повторение синонимов: им в свою землю ехати безо всякого
