О языке Древней Руси - [15]
Постоянное использование метафор и метафорических сравнений способствовало тому, что переносные значения закреплялись за многими словами церковнославянского языка. Так, если вы внимательно прочтете два только что приведенных примера, то поймете, откуда у глаголов оградить и просвещать, означавших «обнести оградой» и «направить лучи света на кого- или что-нибудь», появились новые переносные значения. Но о развитии новых значений у слов, заимствованных русским языком из церковнославянского, речь пойдет в третьей главе. А пока мы продолжим рассмотрение тех литературных средств, которыми пользовались авторы церковно-книжных произведений, созданных на Руси.
Одним из таких средств было повторение слов, связанных между собой по значению или по форме (звучанию, написанию).
Церковнославянский язык был богат синонимами. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что одно и то же греческое слово зачастую передавалось целым рядом славянских слов, близких по значению. Например, греческое существительное έννοια в разных местах «Хроники Георгия Амартола» переведено следующими словами: домыслъ, домышление, замышление, мысль, помыслъ, размышление, разумъ, разумѣние, смыслъ, умъ, чувьствие (23, стр. 228). Русские авторы и переводчики использовали и пополняли синонимическое богатство церковнославянского языка. В церковно-книжных произведениях нередко встречаются целые серии синонимов, следующих друг за другом, например: «...кротость бо я [их, т. е. праведников] доправи [т. е. направила] и съмѣрение же и благъ съмыслъ. покорение и любы и добросьрдие. милостыни же и миръ къ вьсѣмъ малыимъ же и великыимъ» («Изборник 1076 г.»); «...зѣло желаше и велми хотяше еже шествовати къ Перми» («Житие Стефана Пермского») и др. Нередко следовали друг за другом синонимичные метафоры: «Тебе [т. е. тебя, речь идет о богородице] Х҃ву ластовицу и красьну гърълицу и непорочьную б҃жию голубицу» («Минея служебная», 1095—1097 гг.[8]), а также синонимичные сравнения: «...младенца в утробѣ носящи, яко нѣкое съкровище многоцѣнное, и яко драгый камень, и яко чюдный бисеръ, яко съсуд избранъ» («Житие Сергия Чудотворца», написанное Епифанием Премудрым в XV в.). Образность, содержащаяся в метафоре или сравнении, усиливается здесь их повторением.
Нередко в одном ряду с синонимами следовали слова, отличающиеся по значению друг от друга, но означающие разновидности какого-либо более общего понятия. Так, стремясь подчеркнуть многообразие и полезность деятельности епископа Стефана Пермского, автор его жития Епифаний Премудрый перечисляет двадцать существительных со значением «лица-благодетеля»: «Единъ тотъ былъ у насъ епископъ, то же былъ намъ законодавець и законоположникъ, то же креститель, и апостолъ, и проповѣдникъ, и благовѣстникъ, и исповѣдникъ, святитель, учитель, чиститель, посѣтитель [т. е. тот, кто навещает страдающих, покровитель], правитель, исцѣлитель, архиереи, стражевожь [руководитель, защитник], пастырь, наставникъ, сказатель, отецъ, епископъ». Как видно из этого примера, такие перечни могут оживляться рифмовкой: за сериейслов на -никъ следует серия слов на -тель. Часто близкие по значению слова попарно объединяются (обычно с помощью союза и). Такие объединения можно встретить как в составе длинных перечней, так и вне их: «...и много подвизався на добродѣтель, постомъ и молитвою, чистотою и смирениемъ, въздержаниемь и трезвѣниемъ, терпѣниемъ и безлобиемъ, послушаниемъ же и любовию» («Житие Стефана Пермского»); «да уведять вси, яко самого господа промысломъ и волею, того пречистыя матере молитвою и хотѣниемъ создася и свершися боголѣпная и великая церькы святыя богородица печерьская» («Киево-Печерский патерик», XIII в., список 1406 г.) и т. п.
Нередко в текстах сближаются слова, частично совпадающие по составу морфем или просто близкие по звучанию: «...печаль прият мя и жалость поят мя» («Житие Сергия Чудотворца»), «простота без пестроты» (там же). Такие слова называются паронимами, а их стилистическое использование — парономазией (от греч. παρα- «возле, вблизи», ονομάζω — «называю»).
Одним из видов парономазии является этимологическая фигура — риторический прием, заключающийся в повторении этимологически (т. е. по происхождению) родственных слов. Этот прием часто используется, например, в «Огласительных поучениях Феодора Студита». Это один из первых памятников, переведенных на Руси с греческого языка (в конце XI — начале XII в.). Переводчик этого памятника успешно воспроизводил риторические приемы греческого текста, зачастую самостоятельно создавая новые средства их передачи. Так, например, только в тексте «Поучений», но зато целых двадцать раз встретился глагол премолитися, который употребляется только в сочетании с глаголом молитися:молитеся и премолитеся (так Феодор Студит призывал своих слушателей); в греческом тексте чаще всего этому сочетанию соответствовал глагол εύχομαι — «обращаться с просьбами, молиться» в сочетании с глаголом υπερεύχομαι, образованным от первого глагола с помощью усилительной приставки υπερ-. По образцу глагола υπερεύχομαι переводчик и образовал глагол
