О вреде и пользе безвременной кончины - [2]

— В том, что вас, судя по всему доставил О’Лири. Понимаете, его уволили из службы «Возвращение на Круги Своя», должно быть, не так давно, но, похоже, ему до сих пор удавалось отыгрывать свою лицензию в покер у большого «Г» по вечерам по пятницам. Что самое скверное, у О’Лири есть давняя привычка: время от времени он уходит в запой. В результате возникают ситуации наподобие вашей — он хватает буквально первую попавшуюся душу и тащит ее сюда.

— Уходит в запой? — у Рика похолодело внутри.

— Ну да, в запой. Он пьет.

— Он пьет?

— Пьет, ага. Я имею в виду алкоголь.

— Вы, должно быть, шутите.

— Боюсь, что нет, мистер Досон.

Рик медленно закрыл глаза и снова вздохнул (на этот раз это был один из тех вздохов, благодаря которым вы в последний момент отказываетесь от идеи прыгнуть с небоскреба или глотнуть цианистый калий). Неужели он вкалывал как проклятый только для того, чтобы умереть вот такой смертью? Годы, отданные футболу, университету и подлизыванию начальничьих задниц, поеданию макарон с сыром вместо нормальной пищи для того, чтобы он смог себе позволить приобрести «Феррари», его крутой «Арктик блу» — «Феррари», на который должны были липнуть девчонки, как мухи на варенье, но который, правда, существовал пока в виде большого количества чеков страхования. И этот тошнотворный привкус во рту после тарелки макарон…

— Но не все еще потеряно, — голос старика вернул его к реальности.

— Пардон, что?

— Я сказал, не отчаивайтесь, мистер Досон. Мы можем все исправить. Дело в том, что подобные инциденты имели место и раньше, — вставая, старик добавил: — Уверяю вас, случается это не то чтобы очень часто, но…

— Ну конечно же, — согласился Рик.

Старик снова улыбнулся.

— Оставайтесь здесь, я скоро вернусь.

Сказав это, он скользнул за ярко-белую дверь, которая была незаметна на фоне такой же ярко-белой стены.

Как только старик исчез, Рик, повернувшись, присел на край стола и моментально почувствовал, как приятно расслабились его уставшие ноги. Откинувшись назад, он отвел за спину руки, чтобы облокотиться на них, и наткнулся ладонью на что-то холодное и влажное. С мученическим выражением лица он повернулся и обнаружил, что холодным и влажным являлось не что иное, как одна из чернильниц. Теперь на ладони красовался большой черный круг. Покачав головой, он плюнул на большой палец левой руки и принялся сводить новоприобретенную «татуировку». Попытка оказалась безрезультатной: густо-черные чернила моментально высохли и даже брусок мыла «Ливер 2000» справился бы с этим пятном не меньше чем за двадцать минут. Откидываться назад и облокачиваться у Рика желания больше не возникло, и вместо этого он сгорбился, чертыхаясь и болтая ногами.

Разглядывая толпу, Рик уставился на одного человека, поскольку не обратить на него внимания было просто невозможно. Он смотрел на него как завороженный, потому что в жизни ему не доводилось видеть человека настолько безобразного. Небольшой рост, плешивая голова и лицо из кошмарного сна: большие, влажные, с желтыми белками, бегающие глаза, между которыми расположился длинный и в то же время мясистый нос, который дергался в такт бегающим соседям. Нелепость этого портрета довершала «не по случаю» торчавшая из подбородка жиденькая растопыренная бороденка, и еще у него была нижняя челюсть — такая большая, что годилась для головы раза в два больше, чем его…

…Большие, влажные, с желтыми белками, бегающие глаза таращились на Рика: маленький человек смотрел искоса и осуждающе. Рик сразу же почувствовал себя не в своей тарелке и… немного смущенным. Взгляд незнакомца становился пристальнее, подозрительность и неприязнь все более отчетливо проступали в его глазах. По телу Рика прошла нервная дрожь. Неожиданно выражение лица человека изменилось на два других: шока и удовольствия. Нормальное лицо навряд ли могло «выкинуть» подобное, но, видит Бог, это лицо нормальным не было.

Пока Рик ерзал на столе, незнакомец начал пересекать комнату по направлению к нему. Глаза его не переставали бегать до тех пор, пока лицо Рика и физиономия этого «чуда природы» не оказались друг перед другом. Этот некто источал ужасное зловоние, от которого лицо Рика буквально скукожилось, и ему пришлось прижать руку к носу, чтобы не задохнуться.

Незнакомец, взглянув на Рика, шумно втянул воздух через свой ужасный нос.

— О-о, от этой серы не избавиться, так шт’ меня эт’ не волнует. А в чем воще дело-та, а? — человек показал на правую руку Рика. — Так ты тот самый парень, да?

— Чего?

— Ну, ты тот самый парень?

— Тот самый?

— Ага, тот тип, которого меня послали найти. Мне сказали, ищи, мол, мужика с черным кольцом или с чем-та таким. Ему-то мы и должны передать послание. Вощем, Старая Чернильница, ну, ты знаешь, его роспись главнее всех остальных, послал меня, ’тамушта я его самый доверенный человек. Он знал ведь, што я сделаю это, ха! Так вот я здесь уже давным-давно ищу это кольцо, и ни шиша! Куча серебряных, золотых там, немнога пластмассовых и ни одного черного. А я тут как раз собрался опять выискивать эту штуковину. Глядь, ты здесь размахиваешь рукой, а на ней черное кольцо, четкое такое, прямо как пятно сзади у Люцифера.