О войне - [3]

Представитель раннего периода капитализма, Клаузевиц был десятью головами выше последышей буржуазной военной мысли, никак не могущих выбраться из трясины метафизики. [vi]

Война представляется Клаузевицу "настоящим хамелеоном, так как она в каждом конкретном случае изменяет свою природу. Характеризуя войну как "проявление насилия, применению которого не может быть пределов", он отчетливо, видит и такие войны, которые ведутся лишь в помощь переговорам и заключаются только в угрозе противнику.

Диалектически подходит Клаузевиц и к путям, ведущим к победе. Наряду с двумя основными видами - войной, стремящейся к сокрушению противника, и войной, разрешающей задачи местного и частного характера - он видит ряд промежуточных форм. Для него ясна невозможность догматизировать какие-либо определенные приемы ведения войны, выбор которых должен определяться исключительно конкретной обстановкой. "Смотря по обстоятельствам, - говорит он, - можно пользоваться с успехом различными подходящими средствами, каковы: уничтожение боевых сил противника, завоевание его провинций, простое их занятие, всякое предприятие, влияющее на политические отношения, и, наконец, пассивное выжидание ударов противника. Выбор каждого из средств зависит от обстановки каждого данного случая".

Клаузевиц ясно устанавливает различие между характером войны в смысле политическом и ее стратегическим характером. "Политически оборонительной войной называется такая война, которую ведут, чтобы отстоять свою независимость; стратегически оборонительной войной называется такой поход, в котором я ограничиваюсь борьбой с неприятелем на том театре военных действий, который себе подготовил для этой цели. Даю ли на этом театре войны сражения наступательного или оборонительного характера, это дела не меняет". Таким образом, политически оборонительная война может быть наступательной в смысле стратегическом и наоборот: "можно и на неприятельской земле, - говорит Клаузевиц, - защищать свою собственную страну".

Диалектика Клаузевица ярко развертывается в его отказе от признания за войной самодовлеющего значения. Несмотря на свой идеализм, он видит, что война "есть особое проявление общественных отношений". Клаузевиц не замыкается поэтому в рамках исследования внешних форм стратегии. Центральным местом в учении Клаузевица является мысль о вырастании войны из политики:"Война есть не что иное, как продолжение государственной политики другими средствами ".

К главе, в которой Клаузевиц особенно подробно рассматривает вопрос о зависимости войны от политики (ч. III, гл. 6), Ленин в своих выписках сделал примечание: "Самая важная глава". [vii]

Крупнейшая заслуга Клаузевица заключается в том, что он решительно отверг представления о войне, как о самостоятельном, независимом от общественного развития явлении.

"...Ни при каких условиях, - пишет Клаузевиц, - мы не должны мыслить войну, как нечто самостоятельное, а как орудие политики. Только при этом представлении возможно избежать противоречия со всей военной историей. Только при этом представлении эта великая книга становится доступной разумному пониманию. Во-вторых, именно это понимание показывает нам, сколь различны должны быть войны по характеру своих мотивов и тем обстоятельствам, из которых они зарождаются".

Вне политики война невозможна. Всегда в человеческом обществе войны вызывались политическими мотивами. "Война в человеческом обществе - война целых народов и притом народов цивилизованных - всегда вытекает из политического состояния и вызывается лишь политическими мотивами", - пишет Клаузевиц.

Клаузевиц рассматривает с этой точки зрения ряд войн в истории и доказывает, что их характер целиком определялся политикой, орудием которой они были.

В свете марксизма-ленинизма этот анализ характера войн прошлой истории очень ограничен и беспомощен, так как исходит из идеалистических представлений Клаузевица об обществе и политике. Но насколько он все же опередил своих современников, показывает тот факт, что до сих пор буржуазные военные теоретики не только не пошли дальше в развитии положений, высказанных великим военным мыслителем, но и остались чужды им.

Крупнейшие теоретики буржуазии до сих пор продолжают рассматривать войну как явление, присущее человеческой природе, вечное и неотвратимое, пока существует мир. На этой позиции стоят все многочисленные буржуазные теории о происхождении войн: биологическая, расовая, психологическая и пр. Назначение их явно заключается в том, чтобы доказать угнетенным классам бессмысленность борьбы против войн, ведущих в интересах капитала.

Клаузевиц, определяя войну как продолжение политики иными средствами, одновременно указывает, что война есть явление особенное, специфическое. "Война есть, - писал он, - определенное дело (и таковым война всегда останется, сколь широкие интересы она не затрагивала бы и даже в том случае, когда на войну призваны все способные носить оружие мужчины данного народа), дело отличное и обособленное". [viii]

Касаясь в другом месте этого вопроса, Клаузевиц говорит, что специфическое в войне относится к природе применяемых ею средств. К сфере специфически военной деятельности относится все, что имеет отношение к вооруженным силам, их организации, сохранению, укреплению, использованию. Однако, отмечая специфику войны, Клаузевиц всюду подчеркивает, что война есть часть целого, а это целое - политика.