О войне. Части 5-6 - [74]

б) Укрепленные лагери при крепостях могут быть устроены для меньшего количества войск, чем в открытом поле. 4000–5000 человек под стенами крепости могут оказаться непобедимыми, в то время как в открытом поле они, несомненно, погибли бы даже в самом сильно укрепленном лагере, какой только может существовать.

в) Они могут служить для сбора и завершения подготовки вооруженных сил, еще не обладающих достаточной внутренней спайкой, чтобы их можно было поставить в соприкосновение с неприятелем без защиты крепостных валов, – например, новобранцев, ландвера, ландштурма и т. д.

Таким образом, укрепленные лагери при крепостях могли бы представить собой разностороннее полезное средство, заслуживающее настойчивой рекомендации, если бы не были связаны с существенной невыгодой: они более или менее вредят крепости, если не представляется возможности занять их войсками; снабжать же всегда крепость таким гарнизоном, которого сколько-нибудь хватало бы и на такой укрепленный лагерь, чрезвычайно трудно.

Поэтому мы склоняемся к тому, чтобы рекомендовать их устройство лишь в приморских крепостях, а в остальных случаях считать их скорее вредными, чем полезными.

В заключение, чтобы охватить общим резюме наше мнение, мы скажем, что крепкие позиции и укрепленные лагери:

1) тем необходимее, чем меньше страна и чем меньше у обороняющегося пространства для отступления;

2) тем менее опасны, чем вернее можно рассчитывать на помощь и выручку, будь то со стороны других сил, или же наступления сурового времени года, или народного восстания, или лишений в армии наступающего и пр.;

3) тем действеннее, чем слабее стихийная сила неприятельского натиска.

Глава XIV. Фланговые позиции

Лишь для того, чтобы в нашем труде было легче отыскать это столь выдающееся в обычном обиходе военных идей понятие, мы, по примеру словарей, отводим ему отдельную главу, не думая при этом, чтобы под ним разумелось нечто самостоятельное.

Всякая позиция, которая должна удерживаться даже в том случае, когда неприятель следует мимо нее, представляет собою фланговую позицию, ибо с того момента, как противник проследовал мимо, она не может оказывать никакого иного воздействия, кроме воздействия на стратегический фланг противника. Отсюда все крепкие позиции в то же время являются и фланговыми позициями, так как, виду невозможности их атаковать и необходимости для неприятеля их миновать, вся ценность этих позиций сводится лишь к их воздействию на его стратегический фланг. Тянется ли действительный фронт крепкой позиции параллельно стратегическому флангу неприятеля, как под Кольбергом, или перпендикулярно, как в Бунцельвице и Дриссе, – совершенно безразлично, ибо крепкая позиция должна быть готова обратить фронт в любую сторону.

Но можно удерживать за собой позицию, и не являющуюся неприступной, при проследовании неприятеля мимо нее, если только ее положение предоставляет такие преимущества в отношении путей отступления и коммуникационных линий, что можно произвести успешное нападение на стратегический фланг продвигающегося вперед противника и при этом последний, имея под угрозой свои сообщения, не будет в силах полностью отрезать нам пути отступления. При отсутствии последнего обстоятельства мы рисковали бы быть вынужденными к сражению, имея отрезанными пути отступления, так как наша позиция не является крепкой, т. е. неприступной.

Кампания 1806 г. поясняет нам это примером. Расположение прусской армии на правом берегу р. Заала могло бы вполне обратиться по отношению к продвижению Бонапарта через Гоф в позицию фланговую, если бы пруссаки повернулись фронтом к Заале и в этом положении выжидали дальнейших событий.

Если бы в данном случае не было несоответствия физических и моральных сил и если бы во главе французских войск стоял генерал вроде Дауна, то прусская позиция блистательно оправдала бы себя. Пройти мимо нее было совершенно невозможно, что признал сам Бонапарт, решив ее атаковать; при этом самому Наполеону не удалось полностью отрезать линию отступления. При меньшем несоответствии моральных и физических сил было бы столь же невозможно отрезать путь отступления с позиции, как и пройти мимо нее, ибо поражение левого крыла прусской армии грозило ей гораздо меньшей опасностью, чем угрожало бы французской армии поражение ее левого крыла. Даже при несоответствии моральных и физических сил решительное и обдуманное командование давало бы еще большие надежды на победу. Ничто не мешало герцогу Брауншвейгскому 13-го принять такие меры, чтобы на рассвете 14-го противопоставить свои 80000 человек тем 60000 человек, которые Бонапарт перевел через Заалу у Йены и Дорнбурга. Если бы этого превосходства сил и крутых берегов долины Заалы в тылу французов и не оказалось достаточным, чтобы дать решительную победу, все же следовало ожидать, что исход боев сам по себе будет вполне удовлетворительным; а если и в этой обстановке нельзя было добиться счастливого исхода, то, значит, вообще следовало отложить мысль о любых решительных действиях в этом районе и надлежало отступать далее, чтобы этим усилить себя и ослабить противника.