О войне. Части 5-6 - [53]

Этот небольшой анализ был необходим, чтобы придать бо́льшую ясность и определенность нашим последующим рассуждениям; все это я пишу не для поля сражения, да и не для будущего полководца, а для сонмища теоретиков, которые до сих пор слишком легко обращались с этой проблемой.

Глава VIII. Виды сопротивления

Понятие обороны тождественно с отражением; в этом отражении заключено выжидание, а последнее составляет для нас главный признак обороны, и в нем мы видим главное ее преимущество.

Но так как оборона на войне не может быть исключительно одним претерпеванием, то и выжидание может быть не абсолютным, а только относительным; предмет, к которому оно относится, является в пространстве или страной, или театром войны, или позицией, во времени же – войной, кампанией или сражением. Что эти предметы представляют не неизменные единицы, а лишь центральные пункты известных областей, которые переходят одна в другую и друг с другом сплетаются, нам хорошо известно; однако в практической жизни приходится часто довольствоваться лишь группировкой явлений, не проводя между ними строгих граней; к тому же эти понятия приобрели в самой практической жизни достаточную определенность, и вокруг них удобно сосредоточивать все остальные понятия. Таким образом, оборона страны лишь выжидает наступления на страну, оборона театра войны – наступления на театр войны, оборона позиции – наступления на позицию.

Каждая позитивная, а следовательно, более или менее носящая характер наступления деятельность, которую после этого момента проявит обороняющийся, не упразднит понятия обороны, ибо главный ее признак и главное ее преимущество – выжидание – уже имело место.

Понятия, связанные с временем, – война, кампания, сражение, – сопровождают понятия страны, театра войны и позиции, а потому имеют одинаковое отношение к этому вопросу. Следовательно, оборона состоит из двух разнородных частей – выжидания и действия. Тем, что мы отнесли первое к определенному предмету и, таким образом, предпослали его действию, мы сделали возможным соединение обеих в одно целое. Но акт обороны, особенно акт крупный, как кампания или целая война, не будет состоять во времени из двух крупных половин: первой, во время которой только выжидают, и второй, во время которой только действуют, но из смены этих двух состояний, причем выжидание может протягиваться красной нитью в течение всего акта обороны.

Мы придаем этому выжиданию столь крупное значение только потому, что этого требует природа нашего предмета; и если в теориях, господствовавших до сих пор, оно никогда не выдвигалось как самостоятельное понятие, то в практической жизни, хотя часто и бессознательно, оно постоянно служило путеводной нитью. Выжидание составляет такую основную составную часть военного акта в целом, что последний без первого едва ли представляется возможным, и мы поэтому впоследствии еще часто будем к нему возвращаться, изучая его воздействие в динамической игре сил.

Теперь мы займемся выяснением того, как начало выжидания тянется через весь акт обороны и какие различные ступени отсюда возникают в обороне.

Дабы установить наши представления на более простом предмете, мы отложим до части, в которой будем говорить о плане войны, рассмотрение вопроса об обороне страны, в котором наблюдается большая разносторонность и сильнейшее влияние политических факторов. С другой стороны, оборона позиции в сражении является предметом тактики, и лишь весь ее акт как целое составляет исходную точку стратегической деятельности; таким образом, мы лучше всего можем выявить условия обороны на вопросе обороны театра войны.

Мы сказали: выжидание и действие, – причем последнее всегда явится ответным ударом, т. е. реакцией, – составляют две существенные части обороны: без первого она не являлась бы обороной, а без последнего она не была бы войной. Эта точка зрения уже раньше привела нас к взгляду, что оборона не что иное, как более сильная форма ведения войны для более верной победы над противником; такого взгляда мы должны решительно придерживаться частью потому, что только он в конечном счете спасает нас от абсурда, частью потому, что чем отзывчивее и ближе мы к нему держимся, тем более мощным явится весь акт обороны.

Может иметь место попытка провести различие в реакции, составляющей вторую необходимую часть обороны, и признавать лишь ту часть ее, которая является собственно отражением – отражением от страны, от театра войны, от позиций – необходимою частью обороны, имеющею место лишь постольку, поскольку этого требует безопасность обороняемых предметов; на возможность же дальнейшей реакции, переходящей уже в область действительного стратегического наступления, будут смотреть как на предмет чуждый и безразличный для обороны; но это будет в корне противоречить вышеприведенному нами взгляду; отсюда мы и не можем смотреть на такое различение как на нечто существенное и настаиваем, чтобы в основе каждой обороны лежала идея возмездия; ибо сколько бы мы в случае удачи ни нанесли урона противнику при первоначальной реакции, все же всегда недоставало бы надлежащего равновесия в динамическом соотношении между наступлением и обороной.