О водоплавающих - [11]
Торжествующе взглянув на Бринсли, я увидел, что тот стоит очень прямо и, нагнув шею, внимательно глядит себе под ноги. На земле валялась мокрая, в пятнах газета, и глаза Бринсли бегали по строчкам.
– Черт подери, – сказал он, – лошадь Пикока бежит сегодня.
Молча сложил я свою рукопись и сунул обратно в карман.
– Восемь к четырем, – продолжал Бринсли. – Слушай, – он поднял голову, – мы будем полными идиотами, если что-нибудь с этого не поимеем.
Он нагнулся, подобрал газету и продолжал внимательно читать.
– Какая лошадь бежит? – спросил я.
– Какая? Внучок. Лошадь Пикока. Я издал восклицание.
Характеристика восклицания. Нечленораздельное, удивленное: «Вспомнил!»
– Погоди. Сейчас что-то покажу. – Я стал рыться в карманах. – Погоди, сначала прочти это. Вчера получил. Я в руках у одного человека из Нью-Маркета.
Я дал Бринсли письмо.
Почтовая корреспонденция от В. Райта, проживающего в поместье Вайверн, Нью-Маркет, Саффолк. Дорогой друг и соратник! Премного благодарен. Как и было обещано, посылаю Вам, а именно Внучка, который побежит в 4.30 в Гэтвике в пятницу. Рискуйте не задумываясь и вышлите мне дополнительно шиллинг в счет моих тяжких затрат. Эту зверушку берегли ради одного заезда целых два месяца, и уж она рванет так рванет, наплюйте на газеты и – Вперед за Призом, Какой Вам и не Снился. На этой лошади я надеюсь сорвать тройной куш, Железно Гарантирую – иначе и быть не может, а я тут все знаю вдоль и поперек. Старые друзья знают, что я никогда не подбрасываю «головоломок», но даю Крайне Редкие советы насчет лошадей, которые, можно считать, уже победили. Разумеется, мне приходится тяжко расплачиваться за информацию, сведения о любом удачном заезде обходятся в кучу денег, так что обязательно и не мешкая вышлите вышеупомянутый шиллинг, и я дам Вам Железные Гарантии на будущее и что Вы по-прежиему останетесь в числе моих клиентов. Те, кто не подтвердит право называться таковыми до ближайшего четверга, рискуют лишиться свежайшей информации, которую надеюсь получить на будущей неделе. Так что рискуйте до упора, ставьте на Внучка в пятницу вечером. Отказы от выигравших не принимаются. Если будете уезжать, не забудьте сообщить мне свой новый адрес, чтобы и впредь получать от меня сюрпризы. Поставьте на Внучка от души. Искренне Ваш, и удачи нам обоим. В. Райт. Адрес для перевода денег: В. Райту, поместье Вайверн, Нью-Маркет, Саффолк. Настоящим прошу переслать на а/я б. д. шиллинг за Внучка (итого 4 к 1), в надежде на удачу впредь. Имя, адрес.
– Ты его знаешь? – спросил Бринсли.
– Нет, – ответил я.
– Собираешься поставить на эту лошадь?
– Денег нет.
– Совсем ничего? У меня два шиллинга.
Кончиками пальцев я нащупал в глубине кармана гладкие монетки – пять шиллингов на книжку.
– Мне надо сегодня купить книжку, – сказал я. – Раздобыл на нее с утра пять шиллингов.
– Здесь говорится, – Бринсли заглянул в газету, – что ставки идут десять к одному, и даже если, скажем, семь к одному на полкроны, то так или иначе выходит двадцать один шиллинг. Купишь свою книжку, да еще сдачи останется шестнадцать.
Не то чтобы я был мастер на подобные вещи, но отношение к предложению Бринсли как-то само вырвалось у меня в виде некоего звука.
Название звука. По-гречески ?ορδη. На волапюке – «волапюкнуть».
В тот же день после полудня я сидел в изрядной интоксикации в пивной у Грогана. (Торговля спиртным по лицензии.) Рядом смутно маячили Бринсли и Келли – мои закадычные. Все трое были заняты вливанием в себя – стакан за стаканом – портера и последующими тонкими дискуссиями по поводу потрясающего чувства душевного и телесного благополучия. У меня было одиннадцать шиллингов и семь пенсов монетами разного достоинства, которые тяжело болтались в боковом кармане в такт каждому моему движению. В каждой из стоявших передо мной на полках бутьшок, узких и пузатых, скучно отражался газовый рожок. Кто способен описать завсегдатаев пивной? Половина, безусловно, ожившие марионетки, особенно те, до которых рукой подать. Портер был отличным: мягким на вкус, таял на языке, но резким при глотании, он мягко волшебно-властно циркулировал в портероводах организма.
– Господи, только бы не забыть купить «Die Harzreise», – пробормотал я себе под нос. – Господи, только бы не забыть.
– Харцрайзе, – сказал Бринсли. – В Долки есть дом, который называется Хартрайз.
Потом он положил подбородок в темных точках волосков на ладонь и, нагнувшись над стойкой, над своим стаканом, стал глядеть куда-то за пределы мироздания.
– Еще по одной? – спросил Келли.
– Ах, Лесбия, – сказал Бринсли. – Лучшее из всего, что я написал.
– Три портера, – крикнул Келли.
