О Викторе Драгунском. Жизнь, творчество, воспоминания друзей - [11]

Шрифт
Интервал

Все спектакли «Синей птички» начинались с песенки, в которой были очень простые слова:


Синяя птичка,

Она такая вот

Синяя птичка; в рей все наоборот:

Тех, кого полюбит,

В обиду не дает,

А тех, кого не любит,

Безжалостно клюет…


А «Птичка» действительно безжалостно клевала халтуру всякого рода, штампы в театральном искусстве, кино, живописи, музыке и даже архитектуре. Успех был ошеломляющий. Толпы осаждали Дом актера ВТО, где «Птичка» нашла пристанище благодаря директору Дома актера Александру Моисеевичу Эскину. Все хотели видеть, над чем смеются и что изображают: ведь время такое, что не до смеха было! Все помнили «Постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», когда были оплеваны и фактически уничтожены как писатели поэт Анна Ахматова и Михаил Зощенко. И вдруг, как глоток свежего воздуха, театр литературных и театральных пародий в самом центре Москвы рядом с Пушкинской площадью. Там смеялись над тем, над чем не принято было смеяться в то суровое время, задевались имена, которых боялись касаться.

Вся Москва побывала на представлениях «Синей птички». Перед спектаклем, глядя в дырочку в занавесе, мы видели таких людей! Знаменитые артисты, музыканты, художники, дипломаты, старый дипломат Литвинов, Илья Эренбург и даже генерал граф Игнатьев. А однажды перед спектаклем пришел за кулисы взволнованный А. М. Эскин и сказал, что звонили из штаба ВВС Московского военного округа и просили оставить билеты для командующего генерала Василия Сталина.

Популярность «Синей птички» росла. Мы играли во всех домах творческой интеллигенции: Доме ученых, Университете, ЦДРИ, Доме литераторов, Доме архитектора.

Но вскоре спектакли стали показывать не только творческой интеллигенции, но и в различных НИИ, разнообразной студенческой аудитории, и, случилось, даже в одной из военных академий.

Вторая программа «Синей птички» создавалась уже непосредственно в Доме актера. Репетиции шли в основном после спектаклей, в ночное время. Вторая программа называлась «Ночной полет». Многие известные актеры: Б. Тенин, Л. Сухаревская, С. Мартинсон, Евгений Весник, Роман Юрьев, Зиновий Гердт, Вс. Санаев, В. Проклов, и тогда еще молодые Роллан Быков и Юрий Яковлев с удовольствием принимали участие в новых программах «Птички».

Многие известные и любимые зрителями актеры, принимавшие участие в спектаклях «Синей птички», к великому сожалению, ушли из жизни. Но ставшие теперь знаменитыми, а тогда совсем молодые актеры «Синей птички» продолжают радовать нас своим искусством. Среди них — народный артист России — Евгений Весник. Он вспоминает короткий, но счастливый период работы с Виктором Драгунским в «Синей птичке»:

«Для меня Драгунский — это просто явление, в самом высоком смысле. Вот, коротко, моя жизнь до встречи с Драгунским. Я остался сиротой. Сейчас именем родителей названа улица. Был фронт, училище. Потом училище при Малом театре. Это очень серьезно. Театр Станиславского, который возглавлял двоюродный племянник Сталина. Такой был Гвилисиани. Вообще какая это жизнь? Я был сыном репрессированных, чувствовал себя каким-то зависимым в театре, несмотря на то что я был полон энергии и даже гордости, вернулся с фронта офицером и с наградами. А меня очень обидели, когда не взяли в Малый театр. Воевать я мог, а по анкете в Малый театр не проходил, потому что был сыном врага народа.

И вдруг встреча с Драгунским. Причем она была в те дни, когда я переживал самое сложное время моей жизни. Я поругался с директором театра; знай, что он родственник Сталина, наверное, я побоялся бы это сделать. Обо мне был написан страшный фельетон, который назывался «Баловень кулис». И вдруг меня зачисляет в Театр эстрады сам Смирнов-Сокольский. Оклад в два-три раза больше, чем в театре. А я был начинающим актером. И вдруг я попадаю в коллектив «Синяя птичка» под руководством Виктора Драгунского… Его поведение, его манера жить, его умение общаться с людьми, его манера отношения к актерам, его раскрепощенность в те времена, когда мы все ходили под дульцем, его чрезвычайная демократичность, умение слушать, а он ведь был нашим руководителем, меня просто покорили. После армии я это особенно чувствовал. Он был чрезвычайно смелым человеком. И помимо всего, я на него смотрел, я же был младше него, как на Бога. Он так любил быть актером! Он был прекрасным выдумщиком, писал остроумные номера для программ, к тому же он был прекрасным режиссером. Он был окружен очень интересными людьми, благодаря общению с Драгунским я познакомился с необыкновенными людьми. Среди актеров «Синей птички» был очень оригинальный человек и талантливый актер Боря Сичкин, в которого я был просто влюблен, он стал моим другом. Среди актеров было несколько знаменитостей. Я благодарен Драгунскому, что он мне поверил и дал возможность много играть. Мы играли дико смешной номер «Винт» почти по Чехову», так значилось в программе. Декорация — вагон электрички и актеры, возвращающиеся после концерта в Москву, играют в карты. Текст был убийственный. В зале стоял просто грохот. Играли эту сценку Драгунский, Б. Сичкин, Вс. Санаев и я, Весник.


Рекомендуем почитать

Артигас

Книга посвящена национальному герою Уругвая, одному из руководителей Войны за независимость испанских колоний в Южной Америке, Хосе Артигасу (1764–1850).


Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.