О «тридцатилетних войнах» в историческом ландшафте - [4]
Россия переходит к рубежу 19/20 вв. в число стран капиталистической периферии, этот статус едва не был закреплен либеральной Февральской революцией. Да и среди деятелей Октябрьской революции имелась прямая агентура Запада. Троцкий и его единомышленники, с их животной ненавистью к русской традиции (в сущности своей совершенно не капиталистической), несмотря на «революционную фразу» создавали систему эксплуатации в пользу западного капитала. (Как мы помним, отсутствие капиталистического способа хозяйства отнюдь не лишает страну статуса капиталистической периферии – будь то СССР 20-х годов или Египет времен постройки Суэцкого канала). События 1930-х являли собой отчаянную борьбу между агентами Запада, в большинстве своем марксистами-догматиками, и сторонниками самостоятельного независимого пути, построения социализма в одной отдельно взятой России. Временно победили вторые, сторонники самостоятельности, и добились очень многого, но с Хрущевым начинается возвращение первых. Противозатратная экономика Сталина сменяется экономикой наращивания вала и бюрократического рынка, который спустя 30 лет превращается в типичный неоколониальный рынок. К концу 20 века Россия становится периферией КМЭ; к ней применяют различные колониальные практики, в том числе по уничтожению производств высокого передела и значительной части инфраструктуры, оставляя только то, что нужно для перекачивания её прибавочного продукта в ядро КМЭ. Периферийный статус был несовместим ни с исторической ролью России, ни с количеством ее народонаселения (для обслуживания нефтегазовой трубы и прочего вывоза сырья достаточно и 30 миллионов), ни с единством ее территории (западному капиталу проще управлять российскими ресурсами, если раздробить Россию на 5-10 государств). Поэтому часть российской элиты отринула колониальную деградацию и выступила за вхождение в КМЭ на более достойных условиях.
21 век. Утрата Соединенными Штатами экономического превосходства носит неотвратимый характер, потому что их роль по отчуждению мирового прибавочного продукта и присваиванию ресурсов мешает мировому развитию. Дешевые ресурсы и капитал нужны самим странам периферии и отдавать их Западу – по крайней мере, те страны, что претендуют на реальный суверенитет – больше не намерены. Навязанный миру пустой инфляционный доллар очень медленно, но заменяется юанем и другими валютами. Интервенция, как средство, которое Запад всегда охотно применял для слома противодействия, нейтрализуется российской военной мощью, которая благодаря сирийской кампании оказала на западные элиты ошеломляющее воздействие. Ведь ёще совсем недавно они творили интервенционистский беспредел в Югославии, сокрушая сербов, в Ираке, Ливии, без особых проблем доламывая, как им казалось, последние очаги сопротивления западному капиталу.
Если в период между 1900 и 1980 гг. доля Запада в мировом ВВП составляла 70-80%, к середине 2010-х она сократилась почти вдвое и продолжает быстро сокращаться (если убрать услуги, то осталось едва ли 20%). Идёт явное движение к тем показателям, которые западный мир имел в 18 веке до захвата Индии и закабаления Китая. В США последние десятилетия происходит постоянная деиндустриализация, снижение доли промышленности в ВВП страны и уровня занятости в ней. Дефицит торгового баланса уже под 800 млрд. долл. в год. Размер госдолга и долгов населения США превысил 41 трлн. долл., увеличившись с 1980 года в 13 раз.
Цифры о нарастании мирового имущественного неравенства, которые мы сегодня имеем, свидетельствует в пользу того, что борьба за смену гегемона будет продолжаться. Пирамида неравенства и эксплуатации, созданная правящими финансовыми кланами США, по своей сути не устраивает 90% мирового населения. Неравенство крадёт развитие у большинства стран, отбирает возможности (ту самую свободу) у миллиардов людей. Богатство 62 толстосумов, западных резидентов, равняется совокупному богатству 3,6 миллиардов человек беднейшего населения Земли, а 1% мирового населения владеет половиной мирового богатства.[15] Причем как показывают исследования – неравенство нарастает и в странах ядра КМЭ. (Некоторое сглаживание имущественного неравенства на Западе пришлось на эпоху строительства социализма в России.) В США 1% самых богатых граждан получил 60% от прироста национального дохода за 30 лет; их доля в доходе достигла почти 20%, увеличившись в 2 раза. В 2010-х годах доля верхних 10% населения в национальном имуществе США превзошла 70 %, а доля верхнего 1% населения приблизилась к 35%, в то время как на 50% самых бедных приходится всего 4% имущества.
