О таинстве елеосвящения (соборования) - [2]

Теодицея занята тем, как согласовать благость и совершенство Божие с существованием зла на земле, ярким проявлением которого являются болезни. Западная мысль разнообразно ухищрялась в логически-рассудочных согласованиях того и другого; Православие, отчасти оставляя в мысленной сфере эту антиномию (противоположность), дает ответ практический, и он вот какого рода.

Болезнь, страдание, смерть – следствия грехопадения, греха, который является производным человеческой свободы. Следовательно, говоря юридически, Бог не является причиной того, что мир свободным выбором первых людей сделался падшим. Рассуждая о связи болезни и нравственного состояния человека, нужно знать, что зачастую болезнь есть прямое следствие безнравственности. Например, человек блудит – и заболевает соответствующею болезнью; человек чревоугодничает – и получает расстройство желудочно-кишечного тракта, и т. д. Но такая прямая зависимость вовсе не повсеместна. Чаще мы видим другие вещи: человек безнравственен, а пользуется отменным здоровьем, или благочестивый христианин, а часто и тяжело болеет или, в чем яснее всего видится проблема, когда мучительно болеют невинные дети. И в этих случаях нельзя говорить, что болезнь – следствие конкретного греха, или высчитывать: вот, ты заболел за то-то и то-то… или вот, дети страдают за то-то или то-то. С грехопадением грех вошел в мир, и грехомсмерть (Рим. 5, 13), т. е. стал общим принципипом испорченности, разрушения, проявлением чего и являются болезни. Мы, рождаясь в этот мир, принимаем на себя падшую природу, подчиняемся падшему энтропийному миропорядку и подпадаем под власть болезней и смерти.

Но в мир явился Бог и совершил наше спасение, причем – не просто исправив то, что натворил Адам, – как раз внешне все осталось так же, ибо определение Божие не может быть отменено, – но уготовив нам Царство, начатки которого здесь, на земле, есть Церковь. И мы видим, что явившееся на земле христианство одним из ярких своих проявлений имело исцеление болезней.

Евангелие повествует о непрестанных исцелениях Христом Спасителем; этот дар Он передал Своим ученикам, Апостолам, так что даже тень ап. Петра исцеляла больных (см. Деян. 5, 15), опоясания и платки «п. Павла имели целительную силу (там же, 19, 11 – 12). Мало того, одним из признаков настоящей веры Господь определил именно исцеление болезней: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: … возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16, 17 – 18); дар исцелений был обильно присущ святым; есть даже такой чин святых в Церкви – бессребреники, врачи безмездные, – т. е. не берущие платы. Эти яркие примеры показывают нам, что Дух Святой – есть Дух здоровья, Дух исцеления; Он и присущ Таинству Елеосвящения, которое с умалением личной харизмы исцеления, личных даров Духа у святых как бы «вобрало» в себя это исцеляющее следствие святости и являет нам в Церкви восстановление человека, преодоление последствий падения, выражаемых болезнями.

Но почему тогда христиане, причастники Святого Духа, участвующие в этом и в других Таинствах, не всегда исцеляются, продолжают болеть? Дело в том, что христианство, внешне оставив болезни и смерть в мире, совершенно изменило их смысл. Смерть перестала быть смертью, а стала рождением в жизнь вечную. Если Господь оставляет христианину его болезнь, значит, она нужна ему ввиду состояния его души, и именно с точки зрения жизни вечной. Вся проблема теодицеи решается, если мы в земную нашу жизнь вносим перспективу жизни вечной. В самом деле, наша жизнь состоит из двух неравных частей: жизни земной, краткой, приготовительной – и жизни вечной, совершенной, полной, о которой мы ежедневно напоминаем себе: «чаем воскресения мертвых и жизни будущего века» (Символ веры, 12-й чл.). Понять полностью действия Божии в отношении всего мира и каждого из нас мы, исходя только из земной части нашего существования, не можем. «Еще не открылось, что будем» (1 Ин. 3, 20); «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13, 12), «поэтому мы ходим верою, а не видением» (там же); «когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2 Кор. 5, 1); «мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14). Лишь когда эти две «половинки» нашей жизни соединятся, мы поймем, что, и как, и почему; об этом Господь так говорит нам: «возрадуется сердце ваше… и в тот день вы не спросите Меня ни о чем» (Ин. 16, 22 – 23), – т. е. все наши вопросы отпадут, разрешатся. А до того наш удел – именно вера, вера в то, что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 16) и Он настолько промышляет о каждом из нас, что у нас «и волосы на голове все сочтены» (Мф. 10, 30), и ни один волос с головы не упадет без воли Отца нашего Небесного. Кроме того, мы знаем, что путь спасения – «узок и тесен», что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14, 22), что мы – христиане и проходим, каждый в своей мере, путь свой за возлюбленнейшим Господом нашим, а Его путь – путь лишений, скорбей, земной непристроенности, путь страданий, кровавой молитвы, мучительнейшей крестной смерти, путь смирения, терпения – все то, о чем нам говорит Откровение Божие, Новый Завет, Евангелие, вся жизнь Церкви. И если, несмотря на наше желание, на наши усилия, на употребление всех законных медицинских средств и даже на участие в Таинстве, Господь промыслительно оставляет человеку болезнь – значит, это ему необходимо для его спасения, для созидания души в жизнь вечную.