О Сюзанна! - [91]

— За этой дверью, ковбой, — сказала Бриз, указывая на дальнюю стену.

Тяжело вздохнув, Джеб поднялся и пошел к двери. Вернувшись, он подошел прямо к Бриз и обнял ее.

— Не могу тебе сказать, как мне жаль, что они так изуродовали твой дом. И все из-за меня.

— Не из-за тебя, — возразила она, — а из-за каких-то глупых каракулей. Один Бог знает, что Клэри действительно имела в виду, если она вообще что-либо имела в виду.

Запись была сделана в тот день, когда она умерла, — наспех нацарапана поперек листа. Вся надпись состояла из двух заглавных букв. Как сказал после допроса Джеб, это были буквы «Дж» и «Е», причем «Е» была недописана, как будто Клэри кто-то прервал.

— Если написать еще одну букву, — сказал он, — получается ДжЕБ.

Бриз считала, что Клэри написала это после выстрела, как раз перед смертью.

— Откуда ты знаешь? — сказал Джеб. — Ты с ней ни разу не встречалась.

— Зато я знаю тебя, а с твоих слов знаю и ее.

Он крепче прижал ее к себе:

— Господи, что еще произойдет?

— Что бы ни произошло, мы сумеем использовать это в своих интересах.

Он тихо засмеялся:

— Мейнард, я должен сказать тебе… Я сейчас не в настроении петь дифирамбы, но я восхищаюсь твоим поведением, тем, что ты не сломалась после того, как Мак выбросил тебя на свалку, как старые носки.

— Именно так он и поступил. — Когда об этом говорил Джеб, все выглядело не так трагично.

— Если мне правильно рассказали, это был удар ниже пояса.

Она потерлась щекой о его голую грудь:

— Мак дождался, когда я вернусь домой, обошел со мной разгромленный дом, а затем взорвал свою бомбу. «Я нужен Пегги, — сказал он. — Я нужен ей и мальчикам». Он никогда не собирался от нее уходить, — пожаловалась Бриз.

— А ты действительно хотела, чтобы он ушел?

— Может быть, и нет. — Она повернула голову и поцеловала его грудь. — Может быть, я всегда хотела того, кто сейчас находится здесь.

Запустив руки в ее распущенные волосы, Джеб отстранил ее голову от себя:

— Бриз…

Его рот был все еще раскрыт, когда она накрыла его своими губами. Джеб целовался лучше всех, с кем приходилось встречаться Бриз, но на этот раз поцелуй кончился, едва начавшись.

— Ты делаешь большую ошибку, Мейнард.

— Джеб…

— Поверь мне.

Смутившись, она выпустила его из своих объятий.

— Это все Сюзанна Уиттейкер, да? — дрожащим голосом спросила Бриз.

— Черт возьми — нет!

— Ты думаешь, я не вижу, в каком состоянии ты возвращаешься после встреч с этой женщиной? У тебя сердце прыгает. — Она выдавила из себя улыбку. — Спроси меня, и я скажу тебе, что это верный признак любви.

— Я тебя не спрашивал.

— Я пойду спать, — прошептала она.

— Вернись! Я с тобой еще не закончил.

Подчинившись, Бриз вернулась в его объятия, но по-прежнему не смотрела ему в глаза.

— У нас с тобой было кое-что хорошее, — тихим и нежным голосом сказал Джеб. — Оно и осталось, хотя превратилось в нечто другое. Я не хочу это терять. Бриз. Если мы остаток ночи прокувыркаемся на софе и на полу, то утром будем ненавидеть сами себя, а может быть, немного ненавидеть и друг друга. Во всяком случае, независимо от того, что я чувствую к Сюзанне Уиттейкер, я буду себя презирать.

— Ты забудешь о Нью-Йорке и об унижении, которое испытал в полиции. Я забуду о том, как нэшвиллские копы вломились в мой дом и рылись в ящиках с бельем. — Она откинула голову назад и слабо улыбнулась. — А еще я забуду Мака Нортона.

— Он же через месяц поедет с нами в тур.

— Я его забуду. По крайней мере оторвусь от него.

Джеб засмеялся:

— Готов спорить, что да. Мне его почти жаль.

— Пегги надо приготовить для него побольше жидкой мази. Я собираюсь оставить на нем несколько отметин — просто ради смеха.

Джеб обнял ее, и они стали тихо разговаривать, как раньше это делали ночами напролет — сначала как любовники, потом как друзья. Они говорили о Маке, затем о Клэри, вспомнили группу Бриз и жену Джеба Рэйчел, его так мало прожившего на земле новорожденного сына. Однако Джеб оборвал себя, когда чуть было не назвал снова имя Сюзанны Уиттейкер.

Наконец он нежно поцеловал Бриз, положил ее голову себе на плечо и сказал:

— Спи.

— Ты тоже.

— Я уже почти уснул. — И через мгновение она услышала его ровное дыхание.

Утомленный, Джеб крепко спал, а Бриз лежала без сна и гладила его волосы до тех пор, пока за окном не стало светлеть и не начали петь птицы. Она понимала, что это ее последняя ночь с Джебом, и ее решение было таким же твердым, как и намерение сделать его крупнейшим в истории исполнителем кантри.

В такие моменты ей казалось, что это почти стоит того, чтобы больше не петь самой.

Глава 17

В конце концов Сюзанна поняла, что Джеб не ответит на ее звонки. За две недели она оставила сообщения на фирме грамзаписи в Теннесси, в фан-клубе и в компании Бриз Мейнард в Нэшвилле. В общем, по всем адресам и телефонам, которые были напечатаны в выходных данных его первого альбома. Однако добраться до Джеба оказалось невозможно.

Сначала она думала, что он получил эти послания, но после той встречи на открытии Дома Коуди решил игнорировать ее.

Однако пресс-конференция Бриз Мейнард, которую та проводила от имени Джеба, заставила ее усомниться в этом. Бриз вела пресс-конференцию очень энергично и профессионально; впечатление несколько смазывали лишь ее пышная фигура и длинные светлые волосы, взлетавшие вверх всякий раз, когда Бриз делала какое-то движение. Она говорила очень осторожно, обтекаемыми фразами, а когда отвечала на вопросы корреспондентов, всячески старалась защитить Джеба.