О Сталине и сталинизме - [12]

Почему Ленин ограничился характеристикой только шести членов ЦК и ничего не сказал об А. Рыкове, М. Калинине и других? Думаю, Ленин ясно представлял себе, что в случае его смерти именно эти шесть человек составят ядро партийного руководства, борьба внутри которого и таила в себе угрозу раскола партии. Особенностью ленинского документа было то, что он указал не только на положительные качества лидеров ЦК, но и на их существенные недостатки. В своем письме Ленин предлагал освободить Сталина от поста Генерального секретаря, но не подвергал сомнению возможность и необходимость сохранения Сталина в руководстве. Отсюда и употребление слова «переместить», а не «сместить». Ленин не предложил также никакой новой кандидатуры на пост генсека.

Среди перечисленных им лидеров партии Ленин не видел никого, кто бы мог заменить его на посту руководителя партии и государства. Стараясь более равномерно распределить между этими людьми все главные посты (отсюда и предложение о перемещении Сталина), Ленин полагал, что только совместно и под жестким контролем ЦК и ЦКК они смогут вести дальше партию в сложных условиях того времени. В этом-то и состоит подлинный смысл ленинского документа. Ленин действительно тщательно взвешивал в своем «Завещании» каждое слово. Здесь нет обычной для него резкости в оценках. Однако при внешне мягких формулировках в необидных, казалось бы, выражениях заключен острый политический смысл. О каждом из своих соратников Ленин говорит что-то чрезвычайно лестное. Сталин — «выдающийся вождь современного ЦК». Троцкий — «самый способный человек в настоящем ЦК». Бухарин — «ценнейший и крупнейший теоретик партии». Пятаков — «человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей». Но одновременно каждому из них Ленин дает и уничтожающую по смыслу, но не по форме, политическую характеристику. Разве можно доверить единоличное руководство партии грубому, нетерпимому, нелояльному и капризному Сталину или чрезмерно хватающему самоуверенностью и чрезмерно увлекающемуся чисто административной стороной дела Троцкому, небольшевизм которого, как и «октябрьский эпизод» у Каменева и Зиновьева, Ленин не считает чем-то случайным. Нельзя, конечно, доверить руководство партией и Бухарину, теоретические воззрения которого «очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским», или Пятакову, на которого вообще трудно положиться в «серьезном политическом вопросе».

Ленин понимал важность своих оценок. Понимал, что они могут помочь партии удержать в определенных рамках политические амбиции и честолюбие ее наиболее выдающихся руководителей.

Считалось, что ленинские характеристики лидеров партии стали известны лишь в мае 1924 года, когда Н. К. Крупская передала бумаги Ленина комиссии ЦК. Однако недавно один из ведущих сотрудников Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС В. П. Наумов опубликовал в «Правде» большую и документированную статью, из которой видно, что секретарь Ленина Л. Фотиева проинформировала Сталина и некоторых других членов Политбюро об основном содержании записок Ленина.

В протоколе о передаче ленинских документов комиссии ЦК Н. К. Крупская писала: «Владимир Ильич выражал твердое желание, чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда». Каменев, Зиновьев и Сталин, однако, решили не зачитывать письмо Ленина на официальных заседаниях съезда Оно было зачитано первоначально на собрании «старейшин». При этом Каменев предложил не делать никаких записей. Только на этом собрании о «Завещании» Ленина узнали Троцкий и его сторонники в ЦК РКП(б). Затем ленинский документ зачитывался на закрытых заседаниях отдельных делегаций, причем никто не должен был делать записей и ссылаться на этот документ на заседаниях съезда. В наиболее крупных делегациях разъяснения по поводу письма Ленина дали Зиновьев и Каменев. В протоколы съезда информация об этих закрытых собраниях и письмо Ленина не вошли.

При формировании руководящих органов партии после съезда Сталин, ссылаясь на «Завещание» Ленина, демонстративно отказался от поста генсека. Но Зиновьев и Каменев, а затем и большинство других членов ЦК убедили его взять свою отставку обратно. Вероятнее всего, перед съездом между Зиновьевым и Сталиным состоялось своеобразное соглашение. Сталин одобрил выдвижение Зиновьева основным докладчиком на XIII съезде и таким образом как бы продвигал этого честолюбивого и беспринципного человека на роль лидера партии. В свою очередь, Зиновьев и Каменев должны были отстоять на съезде для Сталина пост генсека. В то время Сталин еще не мог действовать независимо от мнения других членов ЦК ВКП(б), а это исключало, казалось бы, возможность произвола. О личной диктатуре Сталина не могло быть и речи, напротив, именно Сталин выступал глашатаем «коллективного руководства». Он обвинял Троцкого в стремлении к единоличному руководству и защищал Зиновьева и Каменева от нападок Троцкого. В условиях ожесточенной борьбы с Троцким и его многочисленными сторонниками вопрос о грубости и капризности Сталина, активно выступавшего против Троцкого, казался многим членам ЦК мелочью. Они не видели того, что видел Ленин.