О социализме и русской революции - [180]

Затем следует еще ряд требований [командования английских войск]. И наконец, ответ германского уполномоченного господина Виннига: хотя и необычно заставлять какое-либо правительство выражать желание оккупировать иностранное государство, но в данном случае это наше собственное большое желание. Так говорит господин Винниг, немецкий профсоюзный вождь! Ведь надо защитить немецкую кровь — балтийских баронов, и мы чувствуем себя также морально обязанными помочь этой земле, которую мы освободили от ее прежних государственных связей. Но наши стремления затруднены, во-первых, состоянием войск, которые под влиянием условий перемирия больше не хотят воевать, а хотят вернуться домой и к тому же состоят из старых людей и инвалидов; во-вторых, отношением местных правительств — имеются в виду латышские, — которые изображают немцев своими угнетателями. Мы стараемся создать добровольческие боеспособные формирования, что частично уже удалось.

То, что здесь делается, это — контрреволюция. Некоторое время назад мы читали о создании «Железной дивизии», сформированной в прибалтийских землях исключительно для борьбы с большевиками. Не было ясно, как относится к этому правительство Эберта-Шейдемана. Теперь вы знаете, что само это правительство предложило их создать.

Товарищи, еще одна реплика о Винниге. Мы можем уверенно высказать мысль, что немецкие профсоюзные вожди — а совсем не случайно, что профсоюзный лидер выполняет такие политические задания, — и немецкие социал-демократы — это гнуснейшие и величайшие подлецы, какие когда-либо жили на свете. (Бурное одобрение и аплодисменты.) Знаете ли вы, где место этим людям — Виннигу, Эберту, Шейдеману? По германскому уголовному кодексу, который они же сами объявили полностью сохраняющим свою силу и по которому они вершат правосудие, место этих людей — в каторжной тюрьме! (Бурные выкрики и аплодисменты.) Ведь по германскому уголовному кодексу карается тюрьмой тот, кто осуществляет вербовку немецких солдат на иностранную службу. А сегодня — мы можем уверенно сказать это — мы имеем во главе «социалистического правительства» не только людей, являющихся иудами социалистического движения, пролетарской революции, но и каторжников, которым вообще не место в приличном обществе. (Бурное одобрение.)

В связи с этим пунктом я в заключение своего доклада зачитаю вам резолюцию, которая, как я ожидаю, встретит единодушное одобрение, чтобы мы смогли с необходимой энергией выступать против тех людей, которые все еще распоряжаются судьбами Германии.

Товарищи, возвращаясь к нити моих высказываний, я скажу: ясно, что все эти махинации, создание «железных дивизий» и особенно упомянутое соглашение с английским империализмом означают не что иное, как последние резервы для удушения германского социалистического движения. Но с этим самым тесным образом связан и кардинальный вопрос — вопрос о перспективах мира. Что видим мы в этих соглашениях, как не попытку нового разжигания войны? Эти негодяи в Германии, разыгрывая комедию, будто они по горло заняты установлением мира, и утверждая, будто мы — нарушители мира, возбуждающие недовольство Антанты и затягивающие его заключение, собственными руками готовят новую вспышку войны — войны на Востоке, по пятам которой последует война в Германии. Вы опять сталкиваетесь здесь с ситуацией, ведущей к тому, что нам придется вступить в период острых столкновений. Вместе с социализмом и интересами революции нам придется защищать также интересы мира во всем мире. Это как раз и есть подтверждение той тактики, которую мы, спартаковцы, опять же единственные, отстаивали при каждой возможности в течение всей четырехлетней войны. Мир означает мировую революцию пролетариата! Нет никакого другого пути действительно установить и обеспечить мир, кроме победы социалистического пролетариата. (Оживленное одобрение.)

Товарищи, что вытекает для нас из сказанного, если не тактическая директива в той ситуации, в какой мы окажемся в ближайшее время? Самое первое, что мы должны заключить, — это, конечно, надежда на то, что все-таки произойдет свержение правительства Эберта — Шейдемана и что оно будет заменено действительно социалистическим пролетарски-революционным правительством. Однако я хотела бы направить ваше внимание не вверх, на верхушку, а вниз. Нам не следовало бы поддерживать и повторять иллюзию первой фазы революции, иллюзию 9 ноября, будто для хода социалистической революции вообще достаточно свергнуть капиталистическое правительство и заменить его другим. Победы пролетарской революции можно добиться, напротив, только начав на каждом шагу подрывать правительство Эберта — Шейдемана социальной, революционной массовой борьбой пролетариата.

Я хотела бы этим не только напомнить вам о некоторых слабых сторонах германской революции, которые не преодолены вместе с первой ее фазой, но и четко показать, что мы, к сожалению, еще не продвинулись так далеко, чтобы свержением правительства обеспечить победу социализма. Я попыталась показать вам, что революция 9 ноября была прежде всего революцией политической, тогда как она должна все же стать главным образом экономической. Она была также только городской революцией, деревня до сих пор остается почти незатронутой. Было бы безумием осуществлять социализм без сельского хозяйства. С точки зрения социалистического хозяйства промышленность вообще не поддается преобразованию без непосредственного соединения с социалистически преобразованным сельским хозяйством. Важнейшая идея социалистического экономического строя — это ликвидация противоречия и разрыва между городом и деревней. Этот разрыв, это противоречие, эта противоположность — явление чисто капиталистическое, которое должно быть немедленно устранено, если мы становимся на социалистическую точку зрения. Если мы хотим всерьез осуществить социалистическое преобразование, вы должны направить ваше внимание на деревню в такой же мере, как и на индустриальные центры, а в этом деле мы, к сожалению, не находимся даже в начале начал. Надо теперь с полной серьезностью взяться за это дело не только потому, что без сельского хозяйства мы не сможем осуществить социализацию, но и потому, что, перечислив последние резервы контрреволюции, направленные против нас и наших стремлений, мы не назвали еще один важный ее резерв — крестьянство. Именно потому, что оно до сих пор осталось незатронутым [революцией], оно остается резервом контрреволюционной буржуазии. И первое, что она сделает, если пламя социалистических забастовок начнет жечь ей пятки, она осуществит мобилизацию крестьянства, этого фанатичного приверженца частной собственности. Против этой грозящей контрреволюционной силы нет иного средства, кроме перенесения классовой борьбы в деревню, мобилизации против крестьянства безземельного пролетариата и крестьянской бедноты. («Браво!» и аплодисменты.)