О смелой мысли - [18]
Медленно двигались тени, и вслед за их неторопливым движением тихо текла жизнь.
Бывали грозные тени, которые пугали целые народы.
По земле скользила громадная черная тень, и там, где она появлялась, солнце начинало тускнеть и меркнуть.
Все вокруг покрывалось серым, мертвым светом.
Птицы умолкали, стада в беспокойстве метались из стороны в сторону, лошади бились в упряжках, собаки жались к ногам людей, и люди в ужасе ждали пришествия великих бед.
Что-то темное быстро надвигалось на солнечный диск. Он ущерблялся. Оставался узкий сияющий серп.
Темнота сгущалась, выступали звезды.
А на месте солнца в ярком розовом ореоле зияло черное пятно.
Наступало солнечное затмение.
Между Солнцем и Землей проходила Луна, тень Луны стремительно скользила по Земле.
Люди очень боялись этой лунной тени. Считалось, что она предвещает беду.
Солнечное затмение описывает древний русский поэт в «Слове о полку Игореве».
Очень перепугались французы, когда астрономы предсказали на 21 августа 1560 года пришествие лунной тени.
Паника распространилась в народе.
Одни ожидали падения государства, другие — потопа, который поглотит вселенную, третьи — чумы.
Все спешили исповедоваться, церкви ломились от массы людей; и один католический священник объявил своим прихожанам, что ввиду громадного стечения кающихся затмение откладывается на две недели.
Иногда Земля становится между Луной и Солнцем, и тогда на Луну ложится тень Земли. Получается лунное затмение.
Говорят, что тень Земли спасла жизнь Колумбу.
Местные жители восстали против испанских завоевателей, и Колумб со своим маленьким отрядом был на волосок от гибели.
Но тут, на счастье, подвернулось лунное затмение.
Оно должно было наступить через несколько часов, и Колумб пригрозил жителям, что отберет у них Луну, если они не покорятся. Жители не поверили, но затмение наступило. Жители бросились умолять не лишать их лунного света.
Колумб сжалился и отдал им Луну, и примирение состоялось.
Как-то в старину в одном кабачке зашел спор о том, какую форму имеет Земля. Мнения расходились.
— Земля — это квадратный блин, — с жаром утверждает один посетитель.
— А по-моему, блин треугольный, — твердит другой.
— Зачем спорить зря, — сказал подвернувшийся тут астроном. — Сходим и посмотрим.
— Но Землю не обнять человеческим глазом…
— Но глаза обнимут ее тень. Скоро будет лунное затмение. Тень Земли упадет на лунный диск, словно тень головы на эту тарелку, и тогда мы увидим, каких очертаний тень отбрасывает Земля.
И они пошли смотреть лунное затмение.
Они во все глаза смотрели на Луну и старались увидеть квадрат или треугольник.
Край большого теневого круга наползал на лунный диск, и все поняли, что Земля кругла.
В XVIII веке во Франции придворная знать до того много тратила на роскошь и увеселения, что финансы страны стали трещать и министру финансов Этьену де Силуэт пришлось урезонивать богачей грозными речами.
Министр призывал экономить на всем, даже на портретах.
Надо сказать, что портреты в те времена стоили страшно дорого. Фотографии тогда не было, и портреты заказывали искусным живописцам.
Один французский художник вспомнил древнюю китайскую выдумку.
Китайцы давно заметили, что тень человека на стене удивительно схожа с оригиналом, особенно когда человек стоит в профиль, и если бы эту тень поймать и вставить в рамку, получился бы прекрасный портрет.
Художник по примеру китайцев стал ловить людские тени, делать из них портреты и на этом деле приобрел много заказчиков.
Заказчик смирно сидел перед белым листом бумаги, а художник прилежно обводил карандашом его тень.
Карандашный обвод внутри заливался черной тушью.
Угольно-черная тень навсегда запечатлевалась на бумажном листе. Бумагу вставляли в рамку и вешали на стену, как портрет.
Это были такие дешевые портреты, что салонные остряки окрестили их по имени бережливого министра — портретами а ля Силуэт.
Министр умер, про министра забыли, а черные профили продолжали красоваться на стенах, и название «силуэт» осталось.
На древней китайской выдумке появился французский ярлык.
Силуэты были в большой моде, их уменьшали до карманных размеров и носили с собой.
А когда Вертер глядел на портрет Лотты, он глядел на маленькую пойманную тень, которую хранил у себя на груди.
Рассказывают, что скульптура родилась из тени. Дочь гончара обвела на камне углем тень своего возлюбленного, отец налепил в обводе глину и обжег камень на костре вместе с горшками. Получился барельеф, выпуклое изображение, вроде тех, что оттиснуты на монетах.
Это наивная история. Вряд ли так было на самом деле.
Все же нельзя, говоря о статуях, не упомянуть о тенях.
Когда рассматриваешь древнюю скульптуру, бросается в глаза, что в Египте и Ассирии было много барельефов и мало статуй. В Греции, наоборот, появляется множество статуй и заметно исчезают барельефы.
Почему так получалось?
Кое-кто считал, что дело здесь только в уменье людей: барельефы, мол, делать гораздо проще, чем статуи.
Но чем дольше размышляли над этим вопросом, тем больше убеждались, что виновны здесь не только люди, но и тени и что статуй не могло быть много под жестоким египетским солнцем, в стране резких и черных теней.
