О смелом всаднике (Гайдар) - [8]

Гайдар шел медленно, заглядывая в каждый угол. Подвал казался пустым. «Да здесь ли живут они, в самом деле? — подумал Гайдар. — Не такие уж здесь катакомбы, чтобы можно было начисто в них исчезнуть живому человеку».

Он решительно свернул налево и очутился в большом темном закоулке. Свет фонаря скользнул по земле, по стенам. Впереди сверкнули желтые точки…

Гайдар подошел ближе. На куче тряпья в углу, обнявшись, спали мальчишки. На камне рядом сидел роскошный ватный петух и, покачивая бархатным красным гребнем, посматривал на Гайдара желтыми пронзительными глазами.

Где-то медленно капала вода, посвистывал ветер, на ржавых петлях скрипела уцелевшая дверь…

Мучительно застонал во сне большой мальчуган, и Гайдар наклонился над ним.

— Плохой сон можно прогнать, — прошептал он и дунул в лицо спящему.

Мальчуган затих и повернулся на бок.

В это время медленно открыл глаза малыш. Синие глазенки его сощурились от яркой полоски света, удивленно посмотрели на Гайдара, и малыш, конечно, узнал хозяина роскошного петуха.

Он еще успел подумать, что ему снится хороший сон, но сейчас же с криком вскочил на ноги.

С трудом удержал Гайдар возле себя ребят.

— Занесло вас шут знает куда, — сказал он спокойно. — Не дом, а памятник старому режиму. А ну-ка покажитесь. Очень хорошо!

— Зачем ты сюда пришел? — спросил срывающимся голосом большой мальчишка. — Петуха ты сам ему надел на голову. Пряники мы твои съели.

— Меня за вами прислала Советская власть, — серьезно ответил Гайдар. — Завтра Первое мая, и у всех праздник.

Рассвело, когда они пришли к Гайдару домой.

— Садитесь, друзья, — сказал Гайдар. — И не думайте, что я буду тащить вас за шиворот в детский сад, в детский дом, хотя, сказать вам по правде, есть очень хороший такой дом возле Крымского моста, светлый и теплый. Вон там на диване — штаны и рубашки. На кухне — водопроводный кран, а в коридоре на стене висит корыто.

— Мы не пойдем в детский дом, — упрямо сказал большой мальчишка.

— Ты чудак, — сказал Гайдар. — Я ж тебе по-человечески говорю: тащить я тебя на аркане не собираюсь. Я подожду, когда вы сами поймете, что в детском доме тепло, светло, ниоткуда не дует и можно играть, читать, писать и учиться уму-разуму. Человек я терпеливый и могу ждать долго… Сейчас я ухожу и вернусь поздно… А вы, конечно, отсюда удерете.

И Гайдар ушел. Ребята остались одни в большой комнате. На цыпочках они обошли ее кругом. На письменном столе тикали часы, на обеденном лежала большая коврига хлеба, стояло молоко и масло…

Когда Гайдар вернулся, хлеба, молока и масла не было. Часы продолжали стучать ровно и тихо, точно ничего особенного не случилось. Рядом с часами лежала написанная печатными буквами записка.

«Взяли двое штанов и рубашку. У меня рубашка своя, целая. Все съели. Корыта не трогали».

Они ушли. На улице маленький сказал грустно:

— Давай отсюда уедем.

Большой сказал утвердительно:

— В Ташкент.

Они уехали…

Теперь они стояли на парадном и смотрели на Гайдара сияющими глазами.

Большой мальчик повторил:

— Мы вернулись.

Гайдар ответил:

— Вижу. Я уж устал ждать.

Маленький спросил:

— Этот дом у Крымского моста еще цел?

Гайдар ответил:

— Цел. И вас там ждут.

Большой мальчик сказал:

— Мы пойдем туда.

Гайдар сказал:

— Сначала напьемся чаю. Умоемся. Причешемся.

А потом я вас провожу… домой…

— Куда? — переспросили мальчишки.

— Домой, — повторил Гайдар.

★

Гайдар и его команда

В доме на Большой Дмитровке, в Москве, жила маленькая девочка. Ее отца убили японцы на дальневосточной границе. Девочка долго болела и не могла ходить. Из окошка ей виделся только узенький кусочек синего или серого неба. Когда небо было серым и маленькой девочке становилось совсем скучно, к ней приходил в гости Аркадий Гайдар. Он жил внизу, этажом ниже. Гайдар приносил девочке конфеты и игрушки и пел песенку о голубом кораблике.

В большом сером доме на Арбате жил старый писатель. Он был совсем старый, давно ничего не писал и даже читать не мог — так плохо видел.

Аркадий Гайдар был тогда молодым писателем. Он часто ходил к старому писателю в гости, читал ему вслух новые книги, и старик радовался: о нем не забыли.

На Сретенке, в Головином переулке, жил товарищ Гайдара. Они вместе дрались с белогвардейцами и петлюровцами. В бою под Киевом товарищу оторвало ногу и повредило грудь. Он стал переплетчиком и хорошо, но медленно переплетал книги. Гайдар доставал ему работу и разносил переплетенные книги по заказчикам.

У Гайдара становилось все больше таких друзей и знакомых, которые нуждались в помощи и поддержке. И у него не хватало уже времени для того, чтобы помогать всем.

Начиналась зима.

Мы ночевали у Гайдара. Мы решили рано утром вместе уехать за город и засветло собрались в одно место, чтобы пораньше лечь и перед дальним походом получше выспаться.

Но в восемь часов вечера с треском и звоном, высадив двойное стекло, влетел в комнату футбольный мяч.

Во дворе испуганно ахнули, кто-то громко сказал: «Что же теперь делать?» — и затем наступила поистине «ледяная» тишина. Футболисты в молчании переживали потерю мяча и страх за разбитое стекло. Какой хозяин разбитых стекол отдаст мяч обратно!