О русском пьянстве, лени, дорогах и дураках - [27]
Ю. В. Андропов.
Начал «модернизацию социализма » с укрепления трудовой дисциплины и снижения цен на водку
(Для не знающей советских реалий молодежи поясню: так ёмко называлось в народе омерзительное пойло «Портвейн 777». Не то что человек с ног от бутылки валился — деревья падали...)
Дело в Центральном детском театре кукол на Садовом кольце в Москве, точнее в огромных кукольных часах на его фасаде, откуда из специального окошка каждый час под музыкальный бой курантов выпрыгивал какой-нибудь сказочный персонаж.
В 11 часов утра это был серый волк. Видимо, еще тот, который закусил когда-то бабушкой Красной Шапочки... ☺
Полезно, кстати, сравнить экономическую доступность спиртного. Минимальная официальная цена на бутылку водки с 01.01.2010 — 89 рублей 1/2 литра. (Дай Бог, закон заработает. Хотя и 89 рублей — смехотворная цена за медленное самоубийство народа). До этого дня в магазинах в открытую продается так называемый «контрафакт» (т. е. водка с неуплаченным акцизом) по цене... 50-60 (!) рублей за бутылку. То есть средний москвич со средней зарплатой (25-30 тыс. руб. в 2009 г.) может купить 500-600 бутылок водки. В СССР в 1980 году он бы купил, исходя из зарплаты 200— 250 рублей в месяц, лишь 50-60 бутылок.
То есть дешевая водка в СССР реально стоила в 10 (десять!!!) раз дороже, чем в 2009 году.
В СССР 4 рубля (1 бутылка водки) составляли 2% средней месячной зарплаты того же москвича. Сегодня одна бутылка — лишь 0,2-0,3% среднего заработка!
Продукт стал, увы, в 10 раз доступнее. Государственные акцизы, призванные регулировать ценообразование «социально опасных товаров», как алкоголь и табак, а также обеспечивать изъятие сверхдоходов частных водочных и табачных фабрик — по-прежнему смехотворны.
Стоимость пакета хорошего молока в магазине стремительно приближается к цене бутылки водки. Стоимость пакета хорошего сока — уже выше!
Не хочется переходить на язык Зюганова, но иначе, как свидетельством «преступной политики власти по спаиванию собственного народа» назвать это нельзя никак.
Напомню про Проект «народной доступной водки» (по 50 руб.), предлагавшийся некоторыми политиками. «Народная водка» — это уже крайняя степень шизофрении. Сигареты у нас давно народные — САМЫЕ ДЕШЕВЫЕ В МИРЕ. Обкурись не хочу. Даешь еще «народный героин» по 100 руб. за ампулу в аптеке — и все, закрывай такую страну — Россию...
Было, разумеется, всякое. Были «волшебные» квартирки, где можно было купить водку с не очень большой переплатой в любое время суток. Были таксисты, торговавшие водкой везде и всегда.
Был горластый слой «диссидентов», который пьянствовал демонстративно, широко, в знак протеста. В этой компании и Владимир Высоцкий, и уж конечно Веничка Ерофеев с его легендарной, ходившей в списках «поэмой» «Москва-Петушки».
Вопрос «С кем вы, мастера Культуры? » вполне приложим к алкогольным привычкам советской творческой интеллигенции. С алкоголем ведь так: пьющему человеку кажется, что его окружают такие же алкоголики, как он сам. Ну, своего рода защитная реакция психики. Ни для кого не было секретом, что самой проспиртованной средой в советское время была именно творческая — актеры, писатели, художники. Ну и журналисты, конечно. Обладатели тонких ранимых натур шли на компромисс с властью, требовавшей полной лояльности, а взамен получали возможность не просыхать. На это-то власть смотрела сквозь пальцы.
А так как представители творческой интеллигенции общались в основном с другими ее представителями, внутри своего узкого элитарного кружка «в ресторанчике ВТО», то и убеждались: ВСЯ страна пьет. «Если народ спивается, писатель не имеет права уклоняться от его судьбы» — эту фразу приписывают тогда еще сильно пившему Василию Белову. Что же Говорить о настроениях фигур и фигурок поменьше да помельче?
Мы за этот день обросли паршой,
Нам обрыдло все, но зато
Мы, мой друг большой,
Отдохнем душой
В ресторанчике ВТО.
В результате в отражении советской действительности, которое обеспечивала творческая интеллигенция, тема выпивки всегда доминировала.
Она присутствовала во всех книгах и фильмах с навязчивостью абстинентного синдрома. Партийная цензура в лице редакторов и худсоветов ничего тут не могла поделать, а может, и не особенно хотела. Шел выпуск пара, да и водочные деньги были для не самой эффективной советской экономики ох как не лишними.
Но что было типичнее для советского времени?
Кучка ученых маргиналов из столицы? Бродяги, тусующиеся на вокзалах? «Пролетарии», соображающие на троих?
Скажу совсем кощунственное: несколько киноперсонажей, которые забухали в бане в канун Нового года так, что посадили спьяну не того приятеля на самолет?
Или все же миллионы, десятки миллионов людей, которые пили в целом весьма умеренно, а вот работали достаточно неплохо? Настолько «неплохо», что в Сибири и Казахстане вставали посреди степей и тайги целые города, первым полетел в космос советский человек, а уровень квалификации и образования народа рос буквально на глазах?
Но старшее поколение помнит: еще в 1980-е годы мало кто не верил, что пьют в СССР страшно много. Гораздо больше, чем в любой другой стране мира. Массовое убеждение, что надо «что-то делать» со всенародным пьянством, с годами только росло. Откуда же у нас это убеждение?
