О Ричарде Шарпе замолвите слово - [13]

Выкладка пехотинца в походе достигала 35 кг. На первый взгляд, немного, но стоит учесть, что её приходилось тащить по разбитым и раскисшим просёлкам в дырявых ботинках и тонкой шинельке, а ночевать под открытым небом. К тому же распределён вес был неравномерно. Фляга, сухарная сумка и штык на левом боку в какой-то мере уравновешивались патронной сумой и мушкетом с другой, но и перекрещивающиеся ремни, и ремень мушкета, и лямки ранца опирались на плечи, а поперечный ремень проклятья английского пехотинца, - ранца Троттера, ещё и сдавливал грудную клетку, проходя чуть ниже ключиц. Ранец представлял собой деревянную раму, обтянутую лакированным полотном. Углы конструкции до крови раздирали спину, а система лямок мешала нормально дышать (существовало неуставное наказание: ранец набивался камнями, надевался на провинившегося рядового, и бедолагу гоняли до потери сознания).

Как результат: во время трудных маршей люди умирали прямо в строю. Стрелок Харрис, далёкий от нытья и жалоб, писал: «…Многих из тех, кого пожалела французская пуля, убила та дьявольская ноша, что мы вынуждены были таскать на себе…»

Положение усугубляла боязнь перебоев в снабжении (а перебои эти на Пиренейском полуострове были постоянными), увеличивавшая груз на спине пехотинца.

Сержант Купер из 7-го фузилёрного перечисляет то, что он нёс на марше перед Витторией в 1813 году, когда Веллингтону удалось решить проблему своевременного снабжения: мушкет и штык – 6,5 кг; подсумок с 60 зарядами – 2,7 кг; фляга, ремень, котелок – 1,1 кг; ранец и ремни – 1,5 кг; одеяло – 2 кг; шинель – 2 кг; мундир – 1,5 кг; роба, две сорочки, перемена нижнего белья – 1,5 кг; две пары ботинок – 1,5 кг; штаны и гетры – 1 кг; две пары чулок – 0,5 кг; щётки, гребни, глина для чистки снаряжения, чересплечные ремни, два колышка для палатки – 3 кг; хлеба на три дня, солонина на два, вода – 3,5 кг; всего под 30 кг. Как замечает Купер: «…Жаль, правительство не догадалось снабдить нас запасными спинами, чтоб всё это тягать…»

 

 

 

Лёгкая пехота и стрелки.

Войны, которые Англия вела в Северной Америке в течение XVIII столетия, способствовали созданию в британской армии нового типа пехоты, - мобильной, тренированной метко стрелять, легче экипированной, способной противостоять на равных французским тиральерам.

Существующие в подразделениях на птичьих правах лёгкие роты (а в дополнение к лёгкой роте в полку могли натаскиваться на роль застрельщиков одна или две батальонных) получили официальное признание после прихода в 1795 году на пост Главнокомандующего герцога Йоркского.  Лёгкая пехота своим появлением обязана сэру Джону Муру, который в 1803 году отрабатывал приёмы её применения сначала в учебном лагере в Шорнклиффе, затем на полуострове, создав Лёгкую бригаду, позже разросшуюся в Лёгкую дивизию, куда вошли преобразованные в том же 1803 году в Лёгкие 43, 51, 52, 68, 71 и 85 полки (фактически, и 90-й тоже). В 1800 году был образован «Экспериментальный корпус стрелков»: 60-й полк (Королевский Американский, куда позже включили немецких егерей) и 95-й. Командир корпуса полковник Маннингэм написал первое учебное пособие для Лёгкой пехоты и стрелков. «Зелёные куртки» придавались поротно и побатальонно наступающим дивизиям и бригадам.

Лёгкая пехота вооружалась неизменными «Браун Бесс». Стрелкам досталось творение оружейника Иезекииля Бейкера: кремневый мушкет с винтовыми нарезами в стволе, из-за которых, собственно, оружие и называлось «винтовкой». Ствол винтовки был на 22,5 см короче, нежели у облегчённой версии «Браун Бесс». Весил нарезной мушкет 5 кг при калибре 0,615 дюйма (примерно 15,3 мм). Сохраняя все недостатки кремневого оружия, винтовка обладала несравненно большей точностью боя (дистанция прицельного выстрела 300 метров).

Принципы обучения нового вида пехоты были весьма смелы для закоснелой в традициях английской армии. Во главу угла ставилось не слепое послушание, подкреплённое плетями, а поощрение личной инициативы и взаимного доверия меж солдатами и офицерами. Подразделения стрелков приучались действовать в целом или частями как самостоятельные боевые единицы.

Рота стрелков делилась на два одинаковых по численности взвода, которые тоже могли быть поделены на два полувзвода. При нехватке сержантов и капралов командование полувзводом поручалось «кандидату в капралы», - отличившемуся рядовому, отмеченному поперечной полосой на плече.

Барабанщиков у стрелков не было. Сигналы подавал трубач. Подвижность была главной «фишкой» зелёных курток. Устав предписывал им в минуту делать 140 шагов (тогда как в линейной пехоте 75). Это не было пустой блажью. Как бы тщательно ни замаскировался стрелок, после нажатия курка позицию выдавало облачко дыма и, на случай, если где-то рядом засел вольтижёр, следовало позицию сменить, сменить быстро и скрытно.

Стрелки работали парами: пока один заряжал, второй стрелял, и наоборот. Разбить пару можно было лишь с разрешения вышестоящего офицера. Парами они служили, ели и отдыхали в казармах или в походах.

Стрелков обучали производить перезарядку стоя, на коленях, лёжа и на ходу. Перезарядка винтовки занимала больше времени, чем перезарядка мушкета. В патронной суме каждый стрелок носил готовые картузы, но для точного огня применялось раздельное заряжание. Порох насыпался из рожка на перевязи, пуля завёртывалась в кожаный лоскут (запас их хранился в камере приклада). Чтобы загнать завёрнутую в кожу пулю по нарезам в ствол, нужно было усилие, и поначалу стрелков снабжали деревянной колотушкой. Она, впрочем, не прижилась.