О прелести - [22]

Смирение - залог в сердце, святое, безыменное сердечное свойство. Божественный навык, рождающийся неприметным образом в душе, от исполнения евангельских заповедей (Преподобный авва Дорофей. Поучение 2.).

Действие смирения можно уподобить действию страсти сребролюбия. Зараженный недугом веры и любви к тленным сокровищам, чем более накопляет их, тем делается к ним жаднее и ненасытнее. Чем он более богатеет, тем для себя самого представляется беднее, недостаточнее. Так и водимый смирением, чем более богатеет добродетелями и духовными дарованиями, тем делается скуднее, ничтожнее пред собственными взорами.

Это - естественно. Когда человек не вкусил еще высшего добра, тогда собственное его добро, оскверненное грехом, имеет пред ним цену. Когда же он причаститься добра Божественного, духовного, тогда без цены пред ним его добро собственное, соединенное, перемешанное со злом.

Дорог для нищего мешец медниц, собранный им в продолжительное время с трудом и утомлением. Богач неожиданно высыпал в его недра несметное число чистых червонцев, и нищий кинул с презрением мешец с модницами, как бремя, только тяготящее его.

Праведный, многострадальный Иов, по претерпении лютых искушений, сподобился Боговидения. Тогда он сказал Богу в вдохновенной молитве: "Слухомъ убо уха, слышахъ Тя первее, нынеже око мое виде Тя". Какой же плод прозяб в душе праведника от Боговидения? "Темже, - продолжает и заключает Иов свою молитву - укорихъ себе самь, и истаях; и мню себе землю и пепел (Иов. XLII. 5. 6.).

Хочешь ли стяжать смирение? Исполняй евангельские заповеди: вместе с ними будет вселяться в сердце твое, усвоиваться ему, святое смирение, т. е. свойства Господа нашего Иисуса Христа.

Начало смирения - нищета духа; средина - преуспеяния в нем, превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство - любовь Христова.

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не страшится.

Может ли предаться печали тот, кто заблаговременно признал себя достойным всякой скорби?

Может ли устрашиться бедствий тот, кто заблаговременно обрек себя на скорби, кто смотрит на них, как на средство своего спасения.

Возлюбили угодники Божий слова благоразумного разбойника, который был распят близ Господа. Они при скорбях своих обыкли говорить: достойное по деламь нашимъ восприемлемъ; помяни насъ, Господи во царствии Твоемъ (Лук. XXIII, 41.42. XXVII, 34.). Всякую скорбь они встречают признанием, что они достойны её (Преподобный авва Дорофей, Поучение 2.).

Святый мир входит в сердца их со словами смирения! Он приносит чашу духовного утешения и к одру болящего, и в темницу к заключенному в ней, и к гонимому человеками, и к гонимому бесами.

Чаша утешения приносится рукою смирения и распятому на кресте; мир может принести ему только оцетъ съ желчию смешанъ (Матф.XXVII,34.)

Смиренный неспособен иметь злобы и ненависти: он не имеет врагов. Если кто из человеков причиняет ему обиды, он видит в этом человеке орудие правосудия, или промысла Божия.

Смиренный предает себя всецело воле Божией. Смиренный живет не своею собственной жизнею, но Богом.

Смиренный чужд самонадеянности, и потому он непрестанно ищет помощи Божией, непрестанно пребывает в молитве.

Ветвь плодоносная нагибается к земле, пригнетаемая множеством и тяжестью плодов своих. Ветвь бесплодная растет кверху, умножая свои бесплодные побеги.

Душа, богатая евангельскими добродетелями, глубже и глубже погружается в смирение, и в глубинах этого моря находит драгоценные перлы: дары Духа.

Гордость - верный знак пустого человека, раба страстей, знак души, в которой учение Христово не нашло никакого доступа.

Не суди о человеке по наружности его; не заключай о нем, что он горд, или смирен. Не судите на лица, но отъ плодъ ихъ познаете ихъ (Иоанн. VII, 24, Матф. VII, 16.). Господь велел познавать людей из действий их, из поведения, из последствий, которые вытекают из их действий.

Вемъ азъ гордость твою и злобу сердца твоего (1 Цар. XVII, 21.), говорил Давиду ближний его; но Бог засвидетельствовал о Давиде: обретохъ Давида раба Моего, елеемъ святымъ Моимъ помазахъ его (Пс. LXXXVUI, 21.). Не тако зритъ человекъ, яко зритъ Богъ: яко человекъ зритъ на лице, Богъ же зритъ на сердце (1Цар.XVI, 7.).

Слепые судьи часто признают смиренным лицемера и низкого человекоугодника: он - бездна тщеславия.

Напротив того, для этих невежественных судей представляется гордым неищущий похвал и наград от человеков, и потому не пресмыкающийся пред человеками, а он - истинный слуга Божий; он ощутил славу Божию, открывающуюся одним смиренным, ощутил смрад славы человеческой, и отвратил от нея и очи, и обоняние души своей.

"Что значит веровать?" - спросили одного великого угодника Божиего. Он отвечал: "Веровать - значит пребывать в смирении и милости (Алфавитный Патерик. О авве Пимене Великом.)".

Смирение надеется на Бога - не на себя и не на человеков, и потому оно в поведении своем просто, прямо, твердо, величественно. Слепотствующие сыны мира называют это гордостью.

Смирение не дает никакой цены земным благам, в очах его - велик Бог, велико - Евангелие. Оно стремится к ним, не удостоивая тление и суету ни внимания, ни взора. Святую хладность к тлению и суетности сыны тления, служители суетности, называют гордостью.