О пользе вреда - [8]

С людей спрос особый. Тоже клыки рвут заблаговременно. Чуть только подхватишь праведность, тут тебе сразу повестка из рая приходит и херувим со щипцами. Поэтому спасенного человека в толпе всегда узнаешь: никогда не смеется. И улыбаться зря не станет, а только слегка осклабится, чтобы своим открыться. Это только грешники улыбаются, а спасенному человеку нечего во рту показать, оттого несет себя серьезно.

Короче, вопрос стоит так: или святость, или зубы!

– Что ж это он никогда и не засмеется?

– Разве не знаешь? Повестку в рай получил!

Приступ благочестия

Владыка Шестирим такой был окружен любовью народной, что при других неудобно было. Куда ни пойдет, население в благочестивое оцепенение впадает и умиляется до неистовства. Ни в магазин зайти, ни собаку выгулять! А что на службе творится! Кадило в губах приносят, руки в слезах измывают, под ноги бросают цветы и больных старушек ради исцеления.

Вышел причащать – все, конечно, к нему.

– Из рук владычних – самая благодать!

Чуть не затоптали! Он чашу секретарю передал, а сам из маленькой чаши скромно в уголочке причащает. Все опять за ним вытолпились!

– Милостивый архипастырь и отец!

Чашу благочинному передал, а сам в другой угол отошел, к деткам на причастие. Снова народ нахлынул в благочестивом порыве.

– Владычинька! Родненький! Не оставь грешников!

Шестирим и третью чашу дьякону отдал. Зашел в алтарь и застрелился.

Но молитвы благодарственные дочитал. Неколебимого благочестия был человек!

Многодушие

Ученые всего мира, по молитвам старцев, нашли наконец-то лекарство от ожирения – помпейский порошок. Теперь не надо бегать по утрам и давиться салатами, все ясно стало и понятно. Надо просто подобрать себе тело, на которое завидуешь, затянуться порошком и чихать на всю катушку – душа полностью вычихивается и вселяется в нужный объект. Владей и жизни радуйся!

Конечно, такую вещь только великим людям выдавали и иерархам. И все бы хорошо, да путаница началась невероятная. Твоя душа в модель идет, а модельный дух – в твое тело! Иерархи и министры давай на радостях моделей преследовать и известных артистов. Чихают все дружно и вносят сумятицу! Не то смущает, что душа митрополита в теле артиста, а то, что наоборот вышло.

Если на показе мод какая-то дама падает или каблук ломает, знают наверняка – где-то в кустах завистница засела со злодейским порошком!

Если видите, что министр ведет себя как модель, а известный артист рвется высказаться по политическим вопросам – не обошлось без коварного порошка!

Правда, не всегда гладко выходит. Вот один иерарх душу вычихал, а она ни в кого не пошла, так и осталась сидеть в кабинете сонная, а владыка хоть и без души остался, но служение продолжил. Никто ничего и не заметил.

Но есть минус. Какое бы тело тебе ни дали, ты все равно сделаешь его своим. Самое фигуристое тело душа под себя переделывает со временем. Вот в одной епархии недавно митрополита разоблачили. Думали, святитель, оказалось – Крупская! Изобличили и заставили мемуары писать о муже покойном. Кто бы мог подумать!

А другой митрополит великодушнейшим человеком оказался: сколько бы из себя душу ни вычихивал, все равно еще оставалось. Начихал двадцать два митрополита – целая Поместная Церковь в одном лице! Люди удивляются: откуда у человека силы берутся – каждый день служит, на конференциях выступает, книги пишет. А их там двадцать два! Пока один, согласно графику, в служении пребывает, остальные в шкафу под замком томятся. Чистая катавасия!

Один только авва Аргамедонт с этими поползновениями борется. Каждую неделю проводит чин во исцеление души от тела. Говорят, помогает.

В жарких объятиях музыки

Первые шестьдесят лет жизни авва Гудиил был совершенно обычным святым – ничего примечательного. Исцелял, конечно, население, высекал воду из камня, ходил по морю стопами, но все как-то без вдохновенья, без огня. Так бы и помер от скуки и благочестия, не свались на него туба. Это такая угрожающая труба. Неизвестная дама прогнала мужа из квартиры и вещички его гнусные с девятого этажа лениво роняла, вот его туба на отца Гудиила и нанизалась, да так прочно, что неделю снять не могли.

Авва охвачен был прекрасным внезапно, но не оробел, научился в трубу дуть и неожиданно приобщился к духовному:

– Я теперь словно заново рожденный! Голос обрел и смыслом напитался!

Начал по улицам шагать и гудеть непрестанно, призывая граждан к спасению. Благовествовал без продыху. Научился на трубе молитвенное правило выдувать и даже проповедь извлекать на спасительные темы. Некоторые поучения отдельной партитурой издавались.

Поначалу непривычно было, народ ведь нецерковный и не сразу освоил богослужебный язык, а потом вслушивались, умилялись и даже в спор вступали.

Особенно запомнился богословский диспут с богомерзкими тромбонами. Авва Ной, который через тромбоны молиться дерзнул вопреки преданию, привел с собой семьдесят два ученика и вступил в полемику с Гудиилом. Однако такую мощную аргументацию получил, что удрал посрамленным. Та же участь постигла анафемские кларнеты и флейты, возлюбившие мир сей прелестный. Одним словом, стала повсюду процветать духовность и духовничество. Некоторые даже исповедоваться предпочитали на тубе.