О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды - [6]

, последний уже скончался. Таким образом, крайние хронологические рамки создания труда Гильды — ок. 450 — ок. 600 года. Предлагаемые в литературе датировки сочинения Гильды колеблются от 475 до 560-х годов.

Сочинение Гильды написано на латинском языке и традиционно делится на сто десять глав[54]. Автор нигде не показывает своего владения какими-либо варварскими языками, ограничиваясь лишь ирландским («из курахов» — de curucis, 19)[55] и саксонским («на трех киулах» — tribus... cyulis, 23) наименованием лодки. Язык бриттов в «О погибели Британии» представлен лишь немногочисленными именами собственными (возможно, в звательном падеже) и топонимами: «Вероламского» (Verolamiensem, 10), «Вортипор» (Vortipori, 31), «Кунеглас» (Cuneglase, 32), «Маглокун» (Maglocune, 33). Автор не называет ни своего имени, ни места написания своего труда, а относительно времени его написания ограничивается неопределенным указанием, которое стоило огромного количества времени и нервов как всем исследователям истории Британии V-VI веков, так и более обширной группе лиц, интересующихся личностью «короля Артура» (26).

Вкратце содержание произведения Гильды выглядит так.

Главы 1-2 являются своего рода вступлением, где автор заявляет о своем намерении оплакать бедствия, постигшие его родину — Британию, и предложить некоторые средства для исправления создавшегося положения. В течение десяти лет застенчивость мешала автору написать «увещаньице» (admonitiunculam), однако теперь, тщательно изучив Ветхий Завет — «зеркало нашей жизни», а также и Новый, и ободрившись примером Валаамовой ослицы, автор позволил себе «золотую свободу» (aurea libertas) провещать правду (1).

Во второй главе автор неожиданно заявляет, что до собственно увещаньица, «с помощью Божией», он попытается сообщить некоторые сведения по истории родной страны. Гильда описывает местоположение Британии — «острова почти на крайней границе [земного] круга». Британия украшена двадцатью восьмью городами и множеством крепостей. Эта прекрасная страна со своими холмами, сочными лугами, цветущими полями, прозрачными ручьями, в которых перекатываются снежно-белые камушки, и холодными озерами, похожа на нарядную невесту (3).

Однако с того самого момента, когда ее заселили люди, Британия восставала против сограждан, правителей и самого Бога. Автор отказывается говорить о доримской эпохе (о которой ему, видимо, что-то известно) и начинает свое повествование со времен римских императоров. Однако в этом он основывается не на каких-либо британских сочинениях или документах, поскольку те или уничтожены врагами, или увезены гражданами в изгнание, а на каком-то transmarina relatio (4) — «заморском рассказе».

Завоевав весь мир вплоть до Индии, Римская держава не остановилась на этом; римляне, которых автор сравнивает с сияющим пламенем, перебрались на остров и подчинили его не столько оружием, сколько «угрозами или судебными преследованиями» (5). После этого они ушли с острова, оставив своих наместников, которых тут же истребила какая-то «коварная львица» (leaena dolosa). Римский сенат отправляет на остров карательную экспедицию; трусливые бритты тут же позволяют поработить себя (6), после чего римляне, снова оставив наместников, покидают Британию; все золото, серебро и медь на острове отныне должны быть отмечены изображением императора (7).

Между тем отдаленный, охваченный холодом остров неожиданно согревает тепло духовного солнца — учения Христа. Это происходит при Тиберии, который поощряет распространение новой религии (8). Островитяне воспринимают христианство по-разному — одни с энтузиазмом, другие без. При императоре Диоклетиане разражается гонение на христиан, о котором автор знает из «церковной истории» (9). Господь, желая помочь грешникам, подарил Британии святых мучеников: Альбана Вероламского и других — «сверкающие светильники», но их мощи теперь недоступны гражданам из-за «зловещего рубежа варваров» (10). Автор рассказывает историю мученичества святого Альбана и говорит о том, как другие христиане скрывались от преследований (11).

После того как имперские эдикты против христиан «завяли», в Церкви воцаряется всеобщее ликование — до появления арианской ереси, которая вливает свой яд в отечество, «всегда желающее слышать что-нибудь новое и ни за что определенное крепко не держащееся» (12). На острове появляются тираны, которых автор сравнивает с непролазными зарослями; один из «ростков» этого леса — узурпатор императорского титула Магн Максим, убийца императора (имеется в виду Грациан), потерявший, однако, свою злополучную голову в городе Аквилее (13). Максим увел с собой все наличные войска, и страна осталась беззащитной перед нашествиями двух заморских племен — скоттов и пиктов (14). Британия шлет послов в Рим, откуда прибывает легион. Римляне разбивают пиктов и приказывают бриттам построить стену для защиты от варваров, «каковая тупым народом в отсутствии начальника была построена не столько из камней, сколько из дерна, и никакой пользы от нее не было» (15). Стена не смогла остановить врагов (16), в Рим отправляется новое посольство; «легион», необоримую атаку которого автор, используя вергилиевскую метафору, сравнивает с разлившимся от осенних дождей горным потоком, снова разбивает врага (17). Римляне заявляют, что не желают больше беспокоить себя из-за подобных бездельников и советуют бриттам позаботиться о себе самим, оставляют им образцы оружия и под своим руководством заставляют «жалких туземцев» (miserabilibus indigenis) соорудить прочную каменную стену и ряд крепостей на восточном берегу, после чего прощаются навеки (18). Узнав, что римляне более не вернутся, скотты и пикты нападают снова. Войско, поставленное где-то «в высокой крепости» (in edito arcis), не собирается что-либо предпринимать; враги (к возмущению автора, ничем не прикрывавшие срамные части своего тела) стаскивают граждан со стен. Граждане бегут и при этом еще и воюют между собой. Все запасы продовольствия уничтожены, и уцелевшим остается только добывать пропитание охотой (19).